Два капитана - Каверин Вениамин Александрович (2007)

– Только нужно уметь их хранить, – продолжал он. – А ты не умеешь. Сегодня, например, ты ухаживаешь за кем—нибудь, а завтра об этом знает вся школа. И хорошо еще, если только школа.

Должно быть, у меня был очень глупый вид, потому что Кораблев невольно усмехнулся, – впрочем, едва заметно. По меньшей мере, двадцать мыслей сразу пронеслись в моей голове. «Кто это сделал? Ромашка! Я его убью! Так вот почему Катя не пришла! Вот почему старушка меня прогнала!»

– Иван Павлыч, я ее люблю, – сказал я твердо.

Он развел руками.

– Мне все равно, пускай об этом говорит вся школа!

– Ну, школа—то – пожалуй, – сказал Кораблев. – Но вот что говорят Марья Васильевна и Нина Капитоновна, это тебе не все равно, не правда ли?

– Нет, тоже все равно! – возразил я с жаром.

– Позволь, но тебя, кажется, выгнали вон из дома?

– Из какого дома? Это не ее дом. Она только и мечтает, что кончит школу и уйдет из этого дома.

– Позволь, позволь… Значит, что же? Ты собрался жениться?

Я немного опомнился.

– Это никого не касается!

– Разумеется, – поспешно сказал Кораблев. – Но понимаешь, я боюсь, что это не так просто! Нужно все—таки и Катю спросить. Может быть, она еще и не собирается замуж. Во всяком случае, придется подождать, пока она вернется из Энска.

– А, – сказал я очень спокойно. – Они отправили ее в Энск? Прекрасно.

Кораблев снова посмотрел на меня – на этот раз с нескрываемым любопытством.

– У нее заболела тетка, и она поехала ее проведать, – сказал он. – Она поехала на несколько дней и к началу занятий вернется. По этому поводу, кажется, не стоит волноваться!

– Я не волнуюсь, Иван Павлыч. А что касается Лихо, – если хотите, я перед ним извинюсь. Только пускай и он возьмет назад свое заявление, что я идеалист…

Как будто ничего не случилось, как будто Катю не отправили в Энск, как будто я не решил убить Ромашку, – мы минут пятнадцать спокойно говорили о моем сочинении. Потом я простился, сказал, что, если можно, завтра снова зайду, и ушел.

Глава 11.

ЕДУ В ЭНСК.

Убить Ромашку! Я ни минуты не сомневался в том, что он это сделал. Кто же еще? Он сидел в фойе и видел, как я поцеловал Катю.

С ненавистью поглядывая на его кровать и ночной столик, я полчаса ждал его в спальне. Потом написал записку, в которой требовал объяснений и грозил, что в противном случае перед всей школой назову его подлецом. Потом разорвал записку и отправился к Вальке в Зоопарк.

Конечно, он был у своих грызунов. В грязном халате, с карандашом за ухом, с большим блокнотом подмышкой, он стоял у клетки и кормил из рук летучих мышей. Он кормил их червями и при этом насвистывал с очень довольным видом.

Я окликнул его. Он обернулся с недоумением, сердито махнул рукой и сказал:

– Подожди!

– Валя! На одну минуту!

– Постой, ты меня собьешь. Восемь, девять, десять…

Он считал червей.

– Вот жадюга! Семнадцать, восемнадцать, двадцать…

– Валька! – взмолился я.

– Выгоню вон! – быстро сказал Валька.

Я с ненавистью посмотрел на летучих мышей. Они висели вниз головой, лопоухие, с какими—то странными, почти человеческими мордами. Мерзавцы! Ничего не поделаешь! Я должен был ждать, пока они нажрутся.

Наконец! Но, гладя себя по носу грязными пальцами, Валька еще с полчаса записывал что—то в блокнот. Вот кончилась и эта мука!

– Иди ты к черту! – сказал я ему. – Всю душу вымотал со своими зверями. У тебя есть деньги?

– Двадцать семь рублей, – с гордостью отвечал Валька.

– Давай все.