– Не знаю, – вздохнул Фрейзе. – Я держал Изольду, заклинал привратника не прогонять нас, затем подошел этот джентльмен, и мы решали, как снять с Изольды башмачки. Существа я не видел, да и не особо за него переживал. А еще эти оттоманы со скимитарами, пропавшая Ишрак, мы в этой еврейской деревушке, как в западне, ты, Воробушек, неизвестно где и как – в общем, я и думать забыл о Существе.

– Так я его и не увидел, – с сожалением покачал головой раввин. – Ни когда оно пришло, ни когда ушло. А как бы я хотел повидаться с ним.

Фрейзе передернуло.

– Я заметил его в окне и испугался, что не к добру оно пробралось к вам в дом, сэр, – Фрейзе повернулся к раввину. – Вот я и подумал, пойду предупрежу госпожу, то есть жену вашу, уж очень она была добра к нам. А она, оказывается, вовсе и не испугалась. Она сразу поняла, о ком я говорю, и провела меня к нему, на чердак, туда, где скрывались детишки.

– Это над синагогой, – пояснил раввин брату Пьетро. – Мы прячем там Тору и свитки со священными текстами.

– А затем, пока я провожал девушек и возвращался за тобой, Воробушек, я никак не мог выкинуть из головы ребятишек на чердаке, женщин, Существо – душа за всех ныла. Ну а когда я понял, что с тобой все в порядке и ты пытаешься убедить вояк лорда Варгартена покинуть деревню, я подумал – пойду проверю, как там ребятня. И оказалось, что солдаты выломали дверь в доме раввина и искали чем поживиться, оставив дверь открытой. Я вошел, прокрался по лестнице, открыл секретную дверь, ведущую в тайник, и поднялся на чердак. Существо словно в воду кануло. Остались только женщины да детишки – сидели, молчаливые, точно ангелы, и глядели на меня, как на своего спасителя.

Шмыгнув носом от переполнявших его чувств, Фрейзе обратился к раввину:

– Так нельзя! Лорд Варгартен не прав, дозволяя подобное. Может, ваш народ в чем и виноват, но ведь все это в далеком библейском прошлом. Так нельзя, это недопустимо. А детишки! Им каково: глаза распахнули, как блюдца, и слушают, как разрушают их деревню. У людей просто нет сердца! Как такое возможно?

– Что было дальше? – прервал его Лука.

– Я подумал, что мы здесь в безопасности, переждем, пересидим спокойно, но вдруг один малыш пискнул – слабо, еле-еле, но этого хватило, чтобы солдаты внизу совсем взбесились. И мы услышали, как они ломают потолок синагоги – бам! бам! – затем под нашими ногами провалился пол, и они полезли наверх. Я подскочил к проему, решил, что без боя не сдамся, хотя и понимал – у меня нет ни единого шанса, их ведь было человек двенадцать. Но, будь что будет, по крайней мере задержу их, и ребятишки успеют скрыться через другие лестницы, через дом раввина. Я такие передряги не люблю, я ведь не боец, ты знаешь, да и махать кулаками меня никогда не тянет, но я прокричал детишкам, чтобы они бежали вниз, и толкнул первого солдата, чья голова просунулась в дыру, но они продолжали лезть, и я уж подумал, нам с ребятней несдобровать, как Существо оттеснило меня в сторону своей могучей лапой, – Фрейзе снова передернуло. – Ручища у него – мощная, здоровенная, немыслимая; и оттеснило оно меня одним взмахом, словно котенка со стола смахнуло. Заняв мое место, оно выглянуло из дыры в полу, и – я глазам своим не поверил! – швырнуло того, первого солдата, оземь. Просто взметнуло его в воздух и – бумс! – вниз, пихнуло в грудь второго воина, затем схватило скамью, которую с трудом установила дюжина солдат, подняло ее, повернуло и кинуло вниз, на пол, словно это какая-то дощечка для нарезки овощей.

– Я тоже это видел, – кивнул Лука и обратился к раввину: – Я видел, как Существо это сделало.

– А потом? – нетерпеливо спросил раввин. – Куда оно потом делось?

– Не знаю, – признался Фрейзе.

– И я не знаю, – сказал Лука. – Я беседовал с лордом Варгартеном и не мог отвести глаз от упавших солдат.

– А я читал отходную молитву над усопшим, – пробормотал брат Пьетро.