Девочка и мальчик - Мортен Браск (2017)

– А как у вас, продвигается? – спрашивает он.

– Не пойму.

– Ты по-прежнему как будто не рад.

– Не вижу особого повода для радости.

– По Майе заметно, что она очень измучена.

– Она сама себя изводит, думает только об этом с утра до вечера.

Николо отводит руку в сторону и стряхивает пепел.

– Юлия мне рассказала, что Майя от всей этой истории чуть ли не в депрессию впала, – говорит он.

– Четвертый раз уже пробуем.

– Уфф.

– Она каждый раз принимает это очень близко к сердцу.

– Понятно. Жаль, – говорит он.

Тушит сигарету о подошву ботинка и засовывает, наполовину недокуренной, обратно в пачку.

– А у тебя как?

– Да вот, кручусь.

– Туго приходится?

– Да, можно и так сказать.

– Ты выглядишь слегка подавленным.

– Пройдет.

Я киваю на цветы.

– Что ты с ними делаешь?

– Подвязываю, – отвечает он. – Юлия хочет, чтобы они росли, поднимаясь по ограде.

– А-а.

– Меня эта идея не очень-то прельщает. Но ей попалась фотография в каком-то женском журнале. На самом деле я думал, что оно как-то попроще. А тут подвязал их на прошлой неделе, а они растут неправильно.

– Как цветы могут расти неправильно?

– Они вылезают за оградой, а должны расти вверх по ней. К солнцу тянуться. Я об этом как-то не подумал. Это тень от детского игрового домика на них так повлияла.

– Тропизм.

– Это что, так называется?

– Да. Когда растения тянутся к чему-то. К солнцу, или к воде, или еще к чему-нибудь.

– Надо же, для всего придумано название.

– Почти.

Я склоняюсь над подвязанными цветами.

– Ты им тут самую настоящую виселицу устроил, – говорю я.

– Ха. Ну да.

– Бедные цветы.

11

Она стоит на пороге гостиной. Не проронив ни звука. Я замечаю, что она там, случайно подняв взгляд от компьютера. Что-то происходит с ее лицом, едва заметные движения вокруг губ, натянутость кожи в районе подбородка. Она стоит в дверном проеме. Я знаю, что, если сделаю хоть одно движение, она вся свернется, как лист бумаги, охваченный пламенем.

– Опять? – спрашиваю я.

– Да.

Ее взгляд становится бесцветным. Я встаю из-за стола. Обнимая ее, чувствую, как она глубоко внутри дрожит. Прижимаю ее к себе.

– Мне жаль, – говорю я.

Она упирается головой в мою футболку.

– Почему ничего не получается? Я не понимаю, почему ничего не выходит.

Я не выпускаю ее из объятий.

– Не знаю, но врач же предупреждал, что это может занять какое-то время.

– Какое-то время? Прошло уже больше полугода.

– Я не знаю, Майя.

Мы продолжаем стоять в той же позе, мои руки обвивают ее, потом она высвобождается и подходит к окну. Лучи уходящего лета вибрируют в листве вишни. Большую часть ягод сорвали, какие-то упали на землю. В начале недели мы с Николо собрали их и сложили в компостную кучу в углу сада. Я стою за спиной у Майи, возле двери. Она обхватила плечи руками.

– Ты ведь на самом деле доволен.

Она говорит это спокойным тоном.

Мне приходится ретироваться.

– О чем ты?

– Ты доволен?

– Нет конечно, как я могу быть доволен.

Я подхожу к раковине. Майя плавно поворачивается, провожает меня взглядом, который, скользнув по мне, возвращается обратно в сад, к деревьям. Я открываю кран и неизвестно зачем пускаю воду. Чайник стоит рядом с раковиной, я подставляю его под струю и открываю кран до конца.

– Я знаю, что ты говоришь неправду, – говорит она. – Каждый раз я знала, что ты лжешь.

– Я не слышу, прости.

– Так закрой воду.

– Что ты сказала?

– Ты прекрасно меня слышал.

– Нет.

– Я сказала, что ты мне лжешь.

– Майя, не начинай сначала.

Я ставлю чайник на подставку, включаю его и достаю жестянку с чаем.

– Может, это ты во всем виноват, – говорит Майя.

Я подхожу к ней.