Цвет жизни - Джоди Пиколт (2016)

Она исчезает в кухне, а я иду укладывать Ви. Она выбрала книгу про мышку с именем, которого никто из ее друзей не мог произнести, и «Давай, пес. Давай!». Из всей ее библиотеки это название мне нравится меньше всего. Я забираюсь к Виолетте в постель и целую ее в макушку. Она пахнет как клубничная пена для ванны и шампунь «Джонсон» — точно так же пахло мое детство. Начиная читать вслух, я делаю мысленную заметку поблагодарить мать за то, что она купает Виолетту, кормит ее и любит так же сильно, как люблю я, пусть даже сделала ее свидетельницей праведного гнева Уоллеса Мерси.

В этот миг мои мысли уносятся к Рут. «Виолетте не нужно думать, что когда-нибудь полиция может схватить и ее», — сказала я маме.

Но, честно говоря, у моего ребенка шанс быть схваченной по ошибке значительно меньше, чем, скажем, у Рут.

— Мамочка! — требовательно произносит Виолетта, и я понимаю, что, погрузившись в свои мысли, перестала читать.

— «Тебе нравится моя шляпа?» — читаю я вслух. — «Нет».

Рут

Адиса говорит, что мне нужно побаловать себя чем-нибудь вкусненьким, и предлагает угостить меня обедом. Мы идем в маленькое бистро, в котором пекут собственный хлеб и подают такие большие порции, что ты всегда забираешь половину с собой. Там людно, поэтому мы с Адисой садимся у барной стойки.

В последнее время я стала чаще видеться с сестрой, что приятно и странно одновременно. Раньше я, если не проводила время с Эдисоном, то почти всегда работала. Теперь же у меня куча свободного времени.

— Это, конечно, хорошо, — начинает Адиса, — но ты думала, как дальше сама будешь платить за обед?

Я думаю о том, что вчера Кеннеди говорила о подаче гражданского иска. Это деньги, но деньги, на которые пока нельзя рассчитывать… Может, их вообще не будет.

— Меня больше беспокоит, как прокормить сына, — признаюсь я.

Она щурится:

— Сколько ты сможешь продержаться?

Лгать ей нет смысла.

— Месяца три.

— Ты ведь знаешь, что, если будет совсем туго, можешь обратиться ко мне за помощью, да?

Я не могу сдержать улыбку.

— Серьезно? Ты сама у меня занимала в прошлом месяце.

Адиса усмехается.

— Я сказала, что ты можешь обратиться ко мне за помощью. Я не говорила, что смогу ее оказать. — Она пожимает плечами. — Кроме того, ты знаешь, что решение есть.

За последнюю неделю я узнала, что имею слишком высокую квалификацию для практически любой административной работы начального уровня в Нью-Хейвене, включая все открытые вакансии секретарей и работников регистратуры. Моя сестра считает, что я должна подавать на пособие по безработице. Но мне это кажется нечестным, потому что я рассчитываю вернуться на работу, как только все уладится. Еще можно устроиться на работу на полставки, но у меня образование медсестры, а моя лицензия приостановлена. Так что до сих пор я избегала разговора об этом.

— Все, что я знаю, так это то, что когда парня Тианы арестовали за грабеж, суда он ждал восемь месяцев, — говорит Адиса. — Так что у тебя на все про все месяцев пять. Что тебе советует эта тощая белая адвокатша?

— Ее зовут Кеннеди, и мы были слишком заняты, пытаясь придумать, как спасти меня от тюрьмы, чтобы обсуждать, на что мне жить до суда.

Адиса фыркает:

— Конечно, разве ж такая, как она, станет задумываться о подобных вещах?

— Ты видела ее один раз, — замечаю я. — Ты ничего о ней не знаешь.

— Я знаю, что люди становятся государственными защитниками, потому что нравственность для них важнее, чем деньги, иначе они бы зашибали деньги в больших городах. И это означает, что у миз Кеннеди есть или трастовый фонд, или богатый папик.

— Она вытащила меня из тюрьмы под залог.

— Поправочка: твой сын вытащил тебя под залог.

Я опаляю Адису взглядом и перевожу внимание на бармена, который натирает стаканы.

Адиса закатывает глаза.