Цвет жизни - Джоди Пиколт (2016)

Ночью снег валил так сильно, что снегоуборочные машины не успевают его убирать и мир стал полностью белым. Я надеваю зимние сапоги и юбку, которую ношу всю неделю, меняю только блузку, а туфли кладу в сумку из магазина «Стоп энд Шоп». По радио беспрестанно сообщают о закрытии школ из-за непогоды, автобус, который нам нужен, не ходит, поэтому нам пришлось бежать на другую линию и делать две пересадки. В итоге до суда мы добираемся на пять минут позже запланированного. Я написала Кеннеди сообщение и знаю, что мы не успеваем проскользнуть через черный ход. Она встречает меня на ступеньках парадного входа в здание суда. В нас тут же тычутся микрофоны, раздаются крики «убийца». Рука Эдисона ложится мне на талию, а я пригибаюсь и прижимаюсь к его груди, прячусь за ним, как за стеной.

— Надеюсь, нам повезло и судья Тандер сегодня долго выкапывал свою машину из-под снега, — бормочет Кеннеди.

— Это все общественный транспорт…

— Неважно. Не стоит давать суду лишний повод косо на вас смотреть.

Мы мчимся в зал суда и видим Одетт, которая сидит за своим столом с таким довольным видом, словно прибыла сюда в шесть утра. Ночует она здесь, что ли? Входит судья Тандер, и мы все встаем. Он согнулся в три погибели и держится за поясницу.

— В меня по дороге на работу врезался какой-то кретин, теперь не могу разогнуться, — поясняет он. — Прошу прощения за задержку.

— Как вы себя чувствуете, Ваша честь? — спрашивает Кеннеди. — Не нужно вызвать врача?

— Я, конечно, ценю проявление сочувствия, госпожа Маккуорри, но, думаю, вы бы предпочли, чтобы я валялся в гипсе в больнице. Желательно без обезболивающих. Госпожа Лоутон, вызывайте свидетеля, пока я не отказался от судейского героизма и не пошел принимать викодин.

Сегодня обвинение первым свидетелем вызывает детектива, который беседовал со мной после ареста.

— Детектив Макдугалл, — начинает Одетт, предварительно осведомившись о его имени и адресе, — где вы работаете?

— В Ист-Энде, штат Коннектикут.

— Каким образом вы оказались вовлечены в дело, которое мы сегодня рассматриваем?

Он откидывается на спинку стула. Кажется, что он растекается, заполоняет собой свидетельскую трибуну.

— Мне позвонил мистер Бауэр, и я велел ему приехать в отделение, чтобы я мог принять жалобу. Он был очень расстроен. Он считал, что медсестра, которая ухаживала за его сыном, специально затягивала время с экстренной помощью, из-за чего ребенок в конце концов умер. Я допросил медиков, имеющих отношение к этому делу, и несколько раз встречался с судмедэкспертом… и с вами, мэм.

— Вы допрашивали обвиняемую?

— Да. Получив ордер на арест, мы отправились домой к госпоже Джефферсон и постучали в дверь… громко… но она не подошла.

Я чуть не вскакиваю с места. Говард и Кеннеди одновременно кладут руки мне на плечи, удерживая. Они заявились в три часа ночи, они не стучали, они били в дверь, пока не выломали косяк… Они навели на меня оружие…

Я наклоняюсь к Кеннеди.

— Это ложь. Он лжет суду, — шепчу я.

— Шш… — просит она.

— Что произошло дальше? — спрашивает обвинитель.

— Никто не открыл дверь.

Рука Кеннеди сильнее сжимается на моем плече.

— Мы подумали, что она может сбежать через другую дверь, поэтому я предложил своим ребятам использовать таран, чтобы попасть в дом.

— Вы попали в дом и арестовали госпожу Джефферсон?

— Да, — говорит детектив, — но сначала мы столкнулись с крупным черным субъектом…

— Нет, — выдыхаю я, и Говард пинает меня под столом.

— …как мы позже установили, сыном госпожи Джефферсон. Нас также беспокоила безопасность офицеров, поэтому мы провели поверхностный обыск в спальне и надели на госпожу Джефферсон наручники.

Они расшвыряли мою мебель… Они побили мою посуду… Они сбросили одежду с вешалок… Они заковали моего сына…

— Я рассказал ей о ее правах, — продолжает детектив Макдугалл, — и зачитал обвинение.