Убийство на пивоварне. Чудовище должно умереть (сборник) - Николас Блейк (1937, 1938)

Дерзкий ответ совершенно не смутил старуху. Мгновение ее массивная фигура загораживала проход, затем она проковыляла к окну и опустила штору. Темнота – ее союзник, подумал Найджел, на свету она проигрывает.

– Ты меня удивляешь, Вайолетт, – промолвила старая миссис Рэттери. – Тело мужа еще не остыло, а ты настолько забыла уважение к этому дому, что подняла шторы.

– Но мама…

– Это я их подняла, – перебила Лина сестру. – И так все идет хуже некуда, не хватало еще сидеть в темноте.

– А ну-ка замолчи!

– И не подумаю. Если вы намерены и дальше унижать Вайолетт, как унижали ее вместе с Джорджем пятнадцать лет, дело ваше. Только позвольте напомнить, что вы здесь не хозяйка, и я не намерена терпеть ваши оскорбления. Делайте что хотите в своей комнате, но не мешайтесь под ногами, старая мегера!

Свет против Тьмы, Ормузд и Ариман, подумал Найджел, глядя на хрупкие плечи, подавшиеся вперед, на дерзко выгнутую, словно ятаган, шею девушки. Старуха замерла посреди комнаты столпом тьмы. Пусть выглядела Лина слегка вульгарно, зато в ней не было ничего нездорового, ничего грязного, она не отравляла комнату запахом камфоры и гнилой вонью устаревших приличий. «Пора мне вмешаться», – решил Найджел и громко сказал:

– Миссис Рэттери, мы с женой предложили вашей невестке, чтобы Фил немного пожил у нас.

– Кто этот молодой человек? – величественно изрекла старая леди, ничуть не обескураженная выпадом Лины.

Последовали объяснения.

– Рэттери никогда не оставляют поле боя. Я его не отпускаю. Фил никуда не пойдет, – заявила старуха.

Лина открыла рот, чтобы возразить, но Найджел жестом попросил ее не вмешиваться. Если Вайолетт не решится сейчас, то не решится никогда. Вайолетт бросила умоляющий взгляд на сестру и неуверенно взмахнула рукой, однако затем опущенные плечи распрямились, а в лице проступила отчаянная решимость.

– Я решила, что Фил пока поживет у Стрейнджуэйсов. Он еще слишком мал, – произнесла она твердо.

Мгновение старуха сверлила невестку пристальным взглядом, затем тяжело затопала к двери.

– Вы сговорились, – заявила она с металлом в голосе, остановившись на пороге. – Я очень недовольна твоим поведением, Вайолетт. Я уже привыкла к манерам уличной торговки, которые демонстрирует твоя сестра, но запах сточной канавы, из которой Джордж вытащил тебя пятнадцать лет назад, должен был бы давно выветриться.

Дверь захлопнулась. Лина показала непристойный жест в спину старухе. Вайолетт обессиленно рухнула в кресло. В воздухе оставалась висеть вонь камфоры. Найджел рассеянно смотрел вдаль, прокручивая в голове разыгравшуюся сцену. По правде говоря, миссис Рэттери испугала даже его. Господи, что за семейка! Какое окружение для чувствительного ребенка: бесконечные ссоры родителей и суровый матриарх рода, старуха, которая только и знает, что настраивать мальчика против собственной матери!..

– Где Фил? – спросил он резко.

– У себя, наверное, – ответила Вайолетт. – Это над нами. Вы хотите…

Найджел выскочил в коридор и помчался вверх по ступеням. Тусклый голос, доносившийся из-за двери справа, было невозможно не узнать, хотя теперь к металлу прибавились умоляющие нотки.

– Ты ведь не бросишь меня, Фил? Твой дедушка никогда бы не сбежал, он не был трусом. После того, как твой бедный отец скончался, ты единственный мужчина в доме.

– Уходи, я ненавижу тебя!

В детском голосе звучал слабый вызов, словно ребенок оборонялся от ужасного зверя, который подкрадывался все ближе и ближе. Усилием воли Найджел заставил себя замереть на пороге.

– Ты слишком взволнован, Фил, иначе никогда бы не стал так разговариваться с бабушкой. Разве ты не должен поддержать свою мать? Твоего отца отравили, ты понимаешь?

Голос миссис Рэттери, в котором слышались тяжелые, сладкие, словно вонь хлороформа, ноты, умолк. Из-за двери донесся всхлип – ребенок пытался сопротивляться анестезии. За спиной Найджела раздались шаги.