Убийство на пивоварне. Чудовище должно умереть (сборник) - Николас Блейк (1937, 1938)

Сорн непроизвольно вздрогнул и попытался выдать конвульсию за жест нетерпения.

– Вы?.. Ладно. Вот, значит, как…

Найджел опять зловеще замолчал.

– Черт возьми, – снова не выдержал Сорн, – почему же вы его не арестуете?

– Возможно, у меня недостаточно улик, чтобы убедить полицию. Или я могу не знать, где он сейчас.

Гэбриэл Сорн обдумал его слова, а затем с видимым усилием заговорил. Притворное безразличие и неподдельная тревога уравняли друг друга, и его голос прозвучал совершенно невыразительно:

– Не я ли этот убийца, позвольте спросить?

– Кому и знать, как не вам, мистер Сорн.

Гэбриэл издал короткий смешок – почти искреннее удивление.

– Потому что если это я и если – как вы более-менее дали понять – вы еще не поделились своим знанием с полицией, то мне на руку будет как можно скорее всадить нож в вашу широкую грудь. Как вы считаете?

– Сомневаюсь. Все-таки Кэммисон знает, что вы у меня в комнате, – и горничная вас, скорее всего, видела. Нет, я бы сказал, что это крайне опрометчивый шаг.

– Кэммисон, да… – Сорн слегка откинулся в кресле. – Я думал о матери. Знаете, она очень гордая. Гордая и бедная. Достоверно известно, что в наших жилах течет графская кровь – хорошо разбавленная, конечно. Интересно, хватит ли моей матери гордости отказаться от денег Юстаса.

– Туго вам придется, если она откажется.

– Да. Вы же понимаете, эти деньги позволили бы мне бросить пивоварню и посвятить себя литературе. Вы, конечно, считаете, что ничего ужаснее и случиться не может, – добавил он, как будто оправдываясь.

– Вовсе нет. Кажется, из вас вышел бы хороший поэт. У вас верные стимулы. «Мы учим песнями тому, чему нас горе научило» и прочее в том же духе.

– Вот спасибо, – скривился Сорн. – Я не за утешениями сюда пришел.

– А зачем? Что за пустяк погнал вас из дома в такой час – кроме желания всадить нож в мою широкую грудь?

Гэбриэл Сорн помолчал, а потом, не поднимая взгляда, промолвил:

– Я пришел рассказать историю. Только не знаю, поверите ли вы.

– Попробуйте, что вам еще остается.

– Я так понимаю, эта шутовская манера – неотъемлемая часть вашего ремесла? Что ж, попробую. История, собственно говоря, короткая. Полчаса назад мне позвонил один человек. Он попросил взять мою машину и в полночь ждать его на дороге через Ханикумский лес.

Найджел возбужденно хлопнул себя по колену.

– Черта с два! – воскликнул он. – Так, давайте-ка проясним. Вы хотите сказать, что убийца попросил вас устроить ему побег?

– Это вы сказали, не я.

– И почему он обратился именно к вам? Вы ставите себя в неловкое положение. Все выглядит так, будто вы с самого начала были с ним в сговоре.

– Вы правда считаете, что я сдал бы убийцу, будь мы с ним заодно? – устало спросил Сорн.

– Так зачем вы его сдаете? Воспылали внезапной страстью к буржуазной морали, fiat Justitia[25] и тому подобное?

– Какая разница, как это назвать? Наверное, мне просто не по душе, что убийца моего отца выйдет сухим из воды.

– Слова, достойные сына.

– Ради бога, уймите свое остроумие! – взорвался Сорн. – Даже у незаконнорожденных есть чувства.

– Простите, но история в самом деле неправдоподобная.

– Вы мне не верите?

– Я-то верю, – неожиданно сказал Найджел. – Но Тайлера вы вряд ли убедите. Нельзя ли предоставить, э-э… дополнительное доказательство? Назвать того, кто вам звонил, например?

– Вы же знаете, кто убийца, – сами сказали. Зачем спрашивать о том, что вам известно? Впрочем, могу сообщить, откуда он звонил. Из телефонной будки автомобильной ассоциации с вершины Ханикумского холма, у перекрестка. Он с прошлой ночи прячется в лесу.

– Он сам вам это рассказал? Доверчивый малый.

Сорн уставился на ковер.