Убийство на площади Астор - Виктория Томпсон (1999)

Чувствуя себя немного не в своей тарелке в этом новом наряде среди обычного рабочего люда в вагоне поезда, Сара смотрела на мелькающие за окном дома, рассеянно отмечая рекламные щиты, занимающие практически все свободные стены зданий. Масло «Кастория». Мыло «Айвори». Зубная паста «Созодонт». Туалетная вода «Баффало Лития». Реклама зазывала, навязывая средства от любых снедающих вас недугов, от женских болезней до скверного запаха изо рта.

К тому времени, когда поезд добрался до Сороковой улицы, Сара уже пришла к выводу, что Мина не сообщила ей ничего полезного. Что ей теперь действительно нужно, так это увидеться с Мэллоем и получить консультацию. Ей необходимы его руководящие указания и видение перспектив расследования, а более всего – его опыт, чтобы решить, какие следующие шаги следует предпринять. И через некоторое время Саре даже стало казаться, что грохот колес по рельсам выбивает его имя: Мэллой, Мэллой, Мэллой… «Давай появляйся поскорее, Мэллой. Я уже не знаю, что мне делать дальше», – думала Сара.

Сержант не появился до вечера следующего дня. Сара уже давно покончила с ужином и читала какой-то медицинский журнал, оставшийся от Тома, когда услышала стук. Узнав силуэт стоящего за дверью мужчины, она испытала прилив нетерпения и предвкушения, чего с ней ни разу не случалось с тех пор, как она потеряла Тома. Хотя работа давала ей полное удовлетворение, Сара тем не менее отдавала себе отчет в том, что в ее жизни в последние годы отсутствует элемент стимулирующего волнения. По сути, если не считать некоторых случаев трудных родов, волнение в ее жизни отсутствовало напрочь. И тут детектив-сержант Мэллой радикально изменил ее жизнь, попросив помочь ему в расследовании убийства Алисии ван Дамм. Лично он мог Саре не нравиться, поскольку являлся воплощением всего того, что она не одобряла и вообще не желала видеть и знать, – но ей следует быть ему вечно признательной за то, что он вытащил ее впервые за долгое время из кокона обычных дел и забот.

– Мэллой! – радостно воскликнула миссис Брандт. – Заходите. Я занималась нашим делом, и у меня есть что вам рассказать.

Детектив выглядел очень усталым, рубашка была мятая и неопрятная, словно он носил ее несколько дней – и это при нынешней жаре! На сей раз Мэллой, правда, снял шляпу. Сара забрала ее у него и повесила на вешалку у двери.

– Вы не голодны? – к собственному удивлению, спросила она.

Ей-то какая разница? Этого Сара понять так и не смогла, но выглядел Фрэнк так, словно нуждался хоть в чьей-то заботе. И давно погруженные в дремотное состояние женские инстинкты Сары тут же потребовали, чтобы она именно этим и занялась.

– Я в порядке, – хрипло и даже несколько грубовато ответил Мэллой. – Не надо обо мне особо беспокоиться.

– Проходите в кухню и присаживайтесь. У меня осталось немного кофе после ужина. У вас такой вид, что кофе вам не помешает.

Саре показалось, что гость чуть улыбнулся, но наверняка она сказать не могла. Вдруг это просто гримаса? Однако Мэллой последовал за Сарой на кухню и взял чашку кофе, которую она ему предложила.

– Что вам удалось узнать? – спросил он, одним глотком ополовинив чашку.

– Ну, давайте посмотрим. С чего бы начать… – задумчиво произнесла миссис Брандт, садясь напротив детектива и беря в руки свою чашку. – Я снова отправилась в пансион Хиггинсов и на этот раз потолковала с детьми.

– С детьми?

– Да. Вы, вероятно, думали, что они спали, когда была убита Алисия, но Мэри-Грейс не спала. Это их старшая дочка. Ее кровать стоит прямо возле окна, и в ту ночь девочка видела мужчину и женщину, которые заходили к ним в дом.

– В какое время это случилось? – Внезапно Мэллой перестал выглядеть таким уж усталым.