Убийство на площади Астор - Виктория Томпсон (1999)

– Что-то, что тебе нужно было выкрасть? Может, ее драгоценности? – Неужели ван Даммы наняли этого типа, просто чтобы вернуть себе эти драгоценности, а на собственную дочь им было наплевать, пусть хоть к черту катится?

– Я ничего никогда не краду! Уж точно никаких драгоценностей! – быстро добавил Хэмилтон, когда Фрэнк снова нажал ему на горло.

– Тогда что?

– Ну… книжка. Тетрадка.

Эти слова не имели никакого смысла.

– Что за книга?

– Ну дневник, они мне так сказали. Девушка все время в нем записи делала. И мне нужно было найти его и принести им до того, как они за нею туда заявятся.

Какая ирония судьбы… Фрэнк ведь и сам пытался найти что-то в этом роде, когда неделю назад обыскивал комнату Алисии!

– И ты нашел его?

Фишер снова закатил глаза. Даже в этом темном переулке Фрэнк видел, как ему страшно. Он чувствовал этот запах страха. От Фишера им так и разило.

– Я не знаю.

Хэмилтон попытался вывернуться, но Фрэнк и слушать не желал никаких отговорок. Он снова нажал ему на горло, пока Фишер не начал задыхаться и дергаться.

Через несколько секунд Фрэнк ослабил нажим.

– Я повторю этот вопрос всего один раз, мистер Фишер, – сказал он, пока тот с трудом переводил дыхание. – Ты нашел этот дневник?

– Я нашел, только…

– Только что? – продолжал настаивать Мэллой.

– Он сказал, что это не то.

– Кто сказал?

– Мистер Мэттингли. Он сказал, что это не та тетрадка. Сказал, что там была другая, и именно та была ему нужна, но мисс почти не выходила из своей комнаты, так что мне никак не удавалось улучить момент, чтобы ее поискать. Так что другую я не нашел, хотя и искал. Ее там просто не было.

А вот это уже имело некоторый смысл.

– Стало быть, у девушки было два дневника?

– Тот, который требовался Мэттингли, был старый. Девушка вела его несколько лет. А который я нашел, начинался с того времени, когда она сбежала из дому. А старого в ее комнате не было.

– В итоге ты убил ее и сбежал, – предположил Фрэнк.

– Нет! – заорал Фишер, дрожа от страха. – Я к ней вообще не прикасался! Она была жива, когда я оттуда убрался!

– Уверенность твоего заявления наверняка означает, что именно ты ее убил.

– Нет-нет, клянусь, это не я! Я видел, как она впустила кого-то к себе в комнату, а потом прихватил свои вещички и свалил оттуда! И тогда она была жива!

– Кого ты в ту ночь впустил в пансион? Если то, что ты говоришь, правда, возможно, это был тот, кто ее убил.

Фишер теперь уже трясся всем телом, словно одержимый приступом безумия. Конечно, он понимал, что выдать Мэттингли – не самый умный поступок в его жизни.

– Это был не один мужчина. Он еще и женщину с собой привел.

– И ты знаешь, кто они такие, не правда ли?

– Не знаю! Клянусь!

– Кончай клясться и говори правду. Кто был этот мужчина?

– Я не знаю! Какой-то франт, важная шишка… Никогда раньше его не видел. Мэттингли сообщил, что этот человек придет туда ночью и я должен впустить его внутрь. Это все, что я знаю!

– Что он собой представлял?

– Я ж говорю, франт, щеголь. Дорогие шмотки. Тоненькие усики, в ниточку.

– Блондин? Брюнет?

– Блондин. Говорит в нос, как все они. Ходит так, словно ему ручку от швабры в задницу засунули.

– Возраст какой?

– Откуда мне знать? Может, вашего возраста… Не знаю, не уверен. У меня не было реальной возможности как следует его рассмотреть, а ему, я думаю, было на все наплевать.

– Что скажешь насчет женщины? Она его, случайно, по имени не называла?

– Она называла его «сэр». Вот и все, что я знаю. Отпустите меня!

Фрэнк был совершенно уверен, что Хэмилтон знает гораздо больше.

– Еще одно, Фишер. Почему ты оказался в «Бронзовом фонаре»?

Тут Фрэнк заметил дерзкий и даже наглый блеск в глазах парня, видимо обычный и привычный для него.