Убийство на площади Астор - Виктория Томпсон (1999)

Некоторое время Сара медленно прогуливалась по тротуару перед домом ван Даммов, в надежде, что мистер Мэттингли наткнется на нее, когда выйдет. Тогда она, возможно, заведет с ним разговор, если найдет какой-нибудь разумный и подходящий предлог. Но в следующую минуту к подъезду подкатила карета, мистер Мэттингли быстро спустился с крыльца и сел прямо в нее.

Жаль, что карета не ждала его прямо перед крыльцом, когда Сара вышла наружу. Тогда она, возможно, сумела бы кое-что вызнать у кучера или лакея. Слуги – бесценный источник информации о своих хозяевах, как уже успел убедиться Мэллой. Но имеется и еще один ее источник, не менее надежный, и Сара до него еще не добралась. Такой источник, доступ к которому она себе отрезала много лет назад, от злости и горя.

Но сейчас, подумав об этом, Сара, однако, обнаружила, что ее злость и печаль в значительной мере ослабели и перегорели. Возможно, уже пришло время восстановить эти давние связи. Она давненько подумывала об этом, только не могла придумать подходящей причины. Вернее, подходящего предлога. Такой предлог был ей необходим, чтобы уберечь и сохранить собственную гордость. Теперь он у нее имелся, и преотличный.

* * *

В этом доме Сара не была со времени смерти Тома, но и тогда он уже был для нее совершенно чужим. Хотя с момента ее последнего визита сюда прошло долгих три года, она отлично помнила этот особняк. Он располагался совсем недалеко от дома ван Даммов, прямо за углом, на Пятьдесят седьмой улице, в нескольких кварталах к востоку. Сара решительными шагами преодолела это расстояние.

Шум Пятой авеню стих за спиной. На Пятьдесят седьмой улице не было ни повозок, ни карет. Ничто не нарушало элегантного спокойствия этого района. Дом выглядел еще более импозантно, чем Саре казалось раньше. Один из бесконечного ряда роскошных городских особняков из красно-коричневого известняка в итальянском стиле, так и сиявших в теплом солнечном свете. В соседях присутствовали такие знаменитости, как Окинклоссы, Слоуны, Роджерсы и даже Рузвельты. Мэллой наверняка стал бы смеяться над Сарой за одно только упоминание подобных фамилий.

Но как только она добралась до безупречно отполированного бронзового дверного молотка, то и думать забыла про сержанта. От напряжения и страха у Сары скрутило желудок, но она решительно отталкивала эти эмоции. «Мне нечего тут бояться», – повторяла она себе. Сара Брандт – взрослая женщина, у нее своя собственная жизнь. Никто и ничто не в силах это изменить – и уж, конечно, никто и ничто из того, что находится в этом доме, если только она сама этого не позволит. А поскольку у Сары нет ни малейшего намерения допустить подобное, она пребывает в полной безопасности, отлично защищенная от любых посягательств на свою независимость.

Кроме того, Сара уверена, что не встретит здесь единственного человека, которого совершенно не желала сегодня видеть. Он сейчас далеко отсюда.

На стук в дверь открыла незнакомая горничная и удивленно уставилась на Сару. Та выглядела отнюдь не так, как обычные посетители этого дома.

– Меня зовут Сара Брандт, – сказала акушерка. – Я хотела бы повидаться со своей матерью, если она дома.

* * *

Разглядывая окружающее его роскошное убранство, Фрэнк решил, что, видимо, совершил большую ошибку, явившись сюда. Контора господ Мэттингли и Спрингера явно предназначена для того, чтобы радовать вкусы людей совершенно иного социального статуса. Люди вроде Фрэнка, вероятно, приходили сюда и уходили отсюда через задний, служебный вход, если вообще такое случалось. Судя по взгляду, которым его встретил секретарь, когда детектив открыл дубовую дверь, украшенную резьбой ручной работы, верным было именно последнее предположение.

– Чем могу быть полезен? – осведомился секретарь.