Убийство на площади Астор - Виктория Томпсон (1999)

Сара с готовностью призналась себе, что весьма польщена просьбой Фрэнка Мэллоя и дальше расследовать убийство Алисии. Ему-то она, конечно же, никогда в этом не признается, но сама-то точно польщена. Но не менее этого – возмущена сообщением о том, что начальство отстранило Мэллоя от дела. Сара могла бы это понять, если б он плохо справлялся с обязанностями или если б на такое важное дело назначили кого-то другого, старше чином или более опытного. Но Мэллою просто сообщили, что дело закрыто и ни у кого нет намерений найти убийцу Алисии. Смириться с этим невыносимо. Что остается делать, кроме как принять вызов, продолжив расследование убийства?

Сара не стала говорить Мэллою о том, как мечтала стать детективом и когда-то фантазировала на эту тему; не стала упоминать и о том, как сама разок усомнилась в своей решимости отыскать убийцу Алисии. Что бы она о нем ни думала раньше, Мэллой ухитрился реабилитировать себя своей просьбой. А ведь Сара даже не обратила внимания на тот факт, что детектив доверил задачу «обычной» женщине, а если б обратила, то это было бы еще одним весомым аргументом в его пользу. Так что если Сара не остережется, то вполне может начать думать о Фрэнке Мэллое гораздо лучше. Во всяком случае, не так плохо.

Но все это может подождать до того момента, когда у Сары будут время и силы поразмыслить на досуге. А пока что нужно ловить убийцу. Они с Мэллоем обсудили возможные направления дальнейших действий, и самым логичным Саре показалось вернуться в пансион Хиггинсов, откуда все началось.

Сегодняшний день обещал стать еще более теплым, чем вчерашний. Газеты уже заговорили о «наступлении жары». Если такова погода в апреле, то что же будет в июле? Несмотря на усиливающийся зной, Сара обнаружила миссис Хиггинс на кухне, где та готовила обед для своих постояльцев. Акушерка предпочла бы видеть новоявленную мамочку по-прежнему в постели, но медосмотр матери и младенца показал, что оба в прекрасном состоянии.

– Как я вижу, вы сдали все комнаты, – заметила Сара, присаживаясь к кухонному столу и держа ребенка на руках, пока его мать возится у плиты.

– Да, но надолго ли? – жалобно спросила миссис Хиггинс. – Хороших жильцов нынче найти трудно, а те, которые у нас сейчас, под это определение точно не подходят. Я так думаю, что они съедут еще до конца месяца, к тому же не заплатив за проживание.

– Тогда вы найдете себе других постояльцев, – возразила Сара. – Конечно, когда полиция поймает того, кто убил мисс ван Дамм, вам будет гораздо легче сдавать комнаты.

– Это точно, – согласилась миссис Хиггинс, поднося ко рту ложку супа и пробуя варево на вкус. Кажется, вполне неплохо. Женщина положила ложку на стол и с грохотом закрыла литой чугунок тяжелой крышкой, прихватив ее углом фартука. – Но как же они его теперь поймают? Их тут уже неделю не было. Не думаю, что они еще занимаются его поисками.

«Истинная правда», – подумала Сара, но вслух сказала:

– Я уверена, что скоро они его найдут. Да и зачем полиции снова сюда приходить? Вы узнали что-то новое или, может, кто-то что-то припомнил?

Миссис Хиггинс покачала головой и, вынув из большой фаянсовой миски здоровенный комок теста, начала привычными движениями разминать и раскатывать его.

– Нет, ничего такого не было. Дело просто в том, что дети… напуганы. Им снятся кошмары. Они уверены, что убийца снова сюда заявится. За ними.

Сара посочувствовала этой семье. Сколько раз она сама представляла себя на месте Мэгги, истекающей кровью на полу в дешевой наемной квартирке? А Сара ведь была почти взрослой, когда это случилось! А тут совсем маленькие дети, детское воображение может бог знает куда их завести!

– Я бы с радостью с ними поговорила, если вы считаете, что это им поможет. Я знаю, вы старались успокоить их, но дети иной раз не очень доверяют родителям. А вот постороннего, другого взрослого, они могут послушать, если тот скажет, что им нечего бояться.