Убийство на площади Астор - Виктория Томпсон (1999)

Сара вовсе не собиралась объяснять это десятилетней девочке. Ей самой было довольно трудно воспринимать все детали этого процесса, даже после стольких лет работы акушеркой. Объяснять маленькой девочке, как младенец проходит и выходит наружу через отверстие, о наличии которого та, вероятно, еще и не подозревает, свыше ее сил; к такому Сара совершенно не готова, особенно в это весеннее утро.

– Именно этим и занимается акушерка, – пояснила она, найдя подходящий компромисс. – Я помогаю младенцу выйти наружу. Как твоя мама говорит, ты это поймешь попозже, когда повзрослеешь, а сейчас тебе вовсе не нужно об этом беспокоиться. Пройдет еще немало времени, прежде чем тебе придется думать о детях. – По крайней мере, Сара надеялась, что так и будет, памятуя о том, какой юной была Алисия ван Дамм.

Она уже ожидала, что Мэри-Грейс тоже сейчас уйдет, поскольку разговор окончился и тема вроде бы оказалась закрыта, но та продолжала сидеть на месте, делая вид, что играет с Гарри, позволяя ему хватать себя за пальцы своими маленькими ладошками и дергать их. Сара чувствовала, что у девочки имеется еще какой-то вопрос, который ей очень хочется задать, и она просто набирается мужества спросить. Она лишь надеялась, что на этот вопрос ей удастся ответить честно и откровенно, не вызвав неудовольствия миссис Хиггинс.

В конце концов девочка решилась, подняла глаза и сказала:

– Их там было двое.

– Двое кого? – спросила Сара.

– В комнате Элис, ночью. – Мэри-Грейс подняла взгляд, высматривая, шокировала она Сару или нет.

Конечно, шокировала. Но Сара сумела изобразить на лице только удивление. Ей не хотелось пугать Мэри-Грейс, потому что тогда та больше ничего не расскажет.

– Ты видела мужчин, которые зашли в комнату Алисии… то есть Элис? – спросила она.

– Не мужчин. Это были мужчина и женщина.

В голове у Сары уже крутились тысячи вопросов, но она укротила желание тут же, разом вывалить их все на девочку. Если она будет слишком настойчива или встревожена, Мэри-Грейс может подумать, что что-то делает неправильно, и Сара ничего больше не узнает.

– Это был кто-то знакомый? Может, Хэм Фишер?

Мэри-Грейс помотала головой.

– Он тоже был там, но это не он. Он, я думаю, впустил их в дом. Они пришли через заднюю дверь, и кто-то впустил их внутрь. А потом мистер Фишер ушел. Он нес с собой сумку, которую принес, когда въехал к нам. Наверное, там была его одежда, потому что мама сказала, что все его вещи наутро исчезли.

– Эти мужчина и женщина, как они выглядели?

– Я не разглядела. Было темно, – ответила девочка.

Да, конечно.

– Но ты же узнала Хэма Фишера, – напомнила ей Сара, перекладывая Гарри и чуть покачивая его, когда он начал ворочаться.

– Я запомнила, какая у него походка.

– А ты можешь хоть что-то сказать про тех мужчину и женщину? Высокие или низкорослые? Было в них что-то необычное или, может быть, знакомое?

– Высокий был мужчина, высокий и очень прямой. А она была короткая и толстая, как шар. Она медленно ходила. У нее была палка в руке – думаю, трость, вроде как она хромая или что-то в этом роде. Мужчина помогал ей подниматься по лестнице.

– А почему ты раньше никому об этом не рассказывала, Мэри-Грейс? – спросила Сара.

Девочка расправила складки на юбке. Поскольку она была старшим ребенком в семье, ей не приходилось носить вещи, доставшиеся по наследству от старших, так что материал был хорошего качества и приличный на вид.

– А меня никто и не спрашивал, – просто ответила она.

Саре доставило бы немалое удовольствие сообщить Мэллою, что он много потерял, не расспросив детей. Видимо, детективов не учат тому, какими важными свидетелями могут оказаться дети.

– Но я ведь тоже тебя про это не спрашивала, – заметила она.

Мэри-Грейс бросила на нее быстрый взгляд.

– Я подумала, что если скажу полицейским… А вы не скажете маме, правда? – обеспокоенно поинтересовалась она.