Маленький городок в Германии. Секретный паломник (сборник) - Джон Ле Карре (1968, 1990)

– И я приняла приглашение Медоузов. Другим гостем оказался Хартинг. Мы провели у них приятный день, задержались до раннего вечера, а потом вынуждены были их покинуть. Мира Медоуз собиралась на вечеринку. Одно время она очень сильно болела, если вы еще не знаете. У нее была любовная связь в Варшаве с одной из местных, нежелательных для нас персон, и все кончилось чуть ли не трагедией. Лично я теперь настроена против заранее спланированных браков. Так вот, Мира Медоуз собиралась продолжить праздник в компании молодежи, самого Медоуза пригласили Корки, а потому задержаться мы никак не смогли бы. Когда собрались уходить, Хартинг подал идею прогуляться. Он знал одно местечко неподалеку, и было бы здорово поехать туда, чтобы немного подышать свежим воздухом после чересчур обильного обеда и выпитого вина. Я всегда любила бывать на природе. Мы прошлись немного, а потом он предложил поехать к нему и поужинать. Причем проявил изрядную настойчивость.

Она смерила Тернера долгим взглядом. Ее пальцы были сплетены вместе на коленях, а руки образовали подобие корзинки.

– Я посчитала себя не вправе отказываться. Хотя это было одно из тех решений, которые каждой женщине даются не без труда. На самом деле мне хотелось пораньше лечь спать, но я в то же время не могла обидеть Лео отказом. В конце концов, все происходило в рождественский вечер, а его поведение во время прогулки было безупречным. С другой стороны, необходимо отметить, что я едва успела с ним познакомиться. Поэтому я согласилась, но предупредила о своем желании вернуться домой не слишком поздно. Он принял мое условие, и тогда я в своей машине последовала за ним в Кёнигсвинтер. К своему удивлению, я увидела, что он загодя подготовился к моему визиту. Стол был накрыт на двоих. Он даже убедил сантехника прийти и включить обогреватель. После ужина он сказал, что влюблен в меня… – Взяв из пепельницы сигарету, она глубоко затянулась. Ее рассказ превратился в нечто вроде отчета – некоторые вещи она должна была произнести вслух. – Он говорил, что за всю прежнюю жизнь ни разу не испытывал подобных чувств. И с первого дня, когда увидел меня на совещании в канцелярии, стал сходить по мне с ума. Он показал на огни барж, проплывавших по реке. «Я часто стою у окна своей спальни, – сказал он, – наблюдаю за ними и так порой провожу целую ночь. И почти каждое утро вижу рассвет над рекой». Ему все это виделось проявлением одержимости мной. Я же сидела как громом пораженная.

– Что вы ему сказали?

– У меня не было возможности что-то сказать. Он хотел сделать мне подарок. Даже если мы никогда больше вот так не встретимся, он хотел, чтобы рождественский презент стал для меня залогом его любви и напоминанием о ней. Он зашел в свой кабинет и вернулся со свертком, аккуратно упакованным и надписанным: «Моей любимой». Естественно, я совершенно растерялась. «Я не приму этого, – сказала я. – Мне придется отказаться от вашего подарка. Не могу позволить вам делать мне подношения. Это поставит меня в зависимое положение». Мне пришлось объяснить ему, что хотя во многих отношениях он и сам был англичанином, подобные вещи в Англии принято делать иначе. На континенте у мужчин вошло в обычай завоевывать женщину приступом, но в Англии процесс ухаживания длится долго и дает время на размышления. Нам сначала надо было лучше узнать друг друга, сравнить наши взгляды на жизнь. Между нами существовала разница в возрасте, и я не могла не принимать во внимание свою будущую карьеру. Я не знала, как поступить, – беспомощно добавила она. Горечь пропала из ее голоса, но она стала потерянной и немного жалкой. – Он продолжал твердить: все-таки сегодня Рождество, и я должна воспринимать это как обычный рождественский подарок.

– Что было в том пакете?