Темные отражения. Темное наследие - Александра Бракен (2018)

Рядом с ней сидел парень, похоже, мой ровесник тоже. Он был совсем другим, и мой взгляд непроизвольно задержался на нем на секунду дольше. Его каштановые волосы непокорно кудрявились и отливали рыжиной под яркими лучами солнца. Он опустил голову, но я сумела рассмотреть, что черты его лица были такими четкими, такими выразительными, словно он сам сначала продумал и нарисовал собственный образ. И я легко поверила в такую возможность. Загар, позолотивший светлую кожу, подчеркивал светлые глаза парня, от чего они выглядели ярче. Он встретился со мной взглядом, непроницаемое выражение лица ничуть не изменилось, лишь чуть опустились уголки его рта.

Я выпрямилась и отвела глаза.

– К таким, как я, было предъявлено немало требований, но мы должны установить барьеры для тех, кто не признает никаких ограничений. Общество может функционировать только благодаря границам и правилам, и мы должны продолжать работать над тем, чтобы вернуться к ним снова – и не испытывать их на прочность, рискуя нарушить мир.

Если разговор о ее будущем нагонял на эту девочку такую скуку, она могла бы просто встать и уйти. Еще один взгляд в их сторону. У девочки был зеленый знак, а у парня – желтый.

Я полностью сконцентрировалась на речи – оставалось произнести ее заключительную часть, которая мне совсем не нравилась. Я призывала «пси»-детей с терпением относиться к тем, кто нас боялся. И одновременно упрашивала тех, кто нас боялся, признать, что каждый день с момента, когда впервые обнаружили ОЮИН, наша жизнь была наполнена ужасом и насилием. Мне было непонятно, как можно сравнивать эти вещи. Однако речь составляли профессионалы. Им наверняка виднее.

Я запнулась лишь чуть-чуть, когда на экране появились незнакомые слова.

– И поскольку мы начинаем всe заново, становится всe важнее признать значение прошлого. Нам нужно ценить американские традиции.

Это и была новая формулировка, о которой говорила Мэл тогда в машине. Текст на телесуфлере замедлился, чтобы мне было удобнее читать незнакомые фразы.

– А это означает в том числе ценить нашу основную Конституцию, базовые основы веры и требования к гражданам нашей демократической страны.

На экране появлялись все новые фразы, которые застревали у меня в горле.

СЕГОДНЯ ВРЕМЕННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ПРОГОЛОСОВАЛО «ЗА» И ОДОБРИЛО УКАЗ, КОТОРЫЙ ВРЕМЕННО УДАЛЯЕТ «ПСИ», В ТОМ ЧИСЛЕ ДОСТИГШИХ ДЕЕСПОСОБНОГО ВОЗРАСТА, ИЗ ИЗБИРАТЕЛЬНЫХ СПИСКОВ, ЧТОБЫ ПРЕДОСТАВИТЬ ИМ БОЛЬШЕ ВРЕМЕНИ И ДАТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ ИСЦЕЛИТЬСЯ ОТ ТРАВМАТИЧЕСКОГО ОПЫТА, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ОНИ СМОГУТ ОТДАВАТЬ СВОЙ ГОЛОС ЗА РЕШЕНИЯ, КОТОРЫЕ ПОТЕНЦИАЛЬНО СМОГУТ ИЗМЕНИТЬ ЖИЗНЬ ВСЕЙ СТРАНЫ. ЧТОБЫ ОНИ СМОГЛИ ЛУЧШЕ ПОНЯТЬ ВСЮ МЕРУ И ВЛИЯНИЕ СВЯЩЕННОЙ ГРАЖДАНСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ.

ЭТО ВРЕМЕННАЯ МЕРА, И МЫ ПЕРЕСМОТРИМ ЕЕ ПОСЛЕ ВЫБОРОВ В НОЯБРЕ ЭТОГО ГОДА, ПОСЛЕ ТОГО, КАК НОВЫЙ КОНГРЕСС БУДЕТ ПРИВЕДЕН К ПРИСЯГЕ.

Мои руки затряслись, хотя я вцепилась в отполированные края деревянной трибуны. Повисла напряженная тишина, которую нарушали только мои нервные вдохи и выдохи, усиленные микрофоном. Зрители заерзали на своих местах. Женщина на втором ряду наконец-то перестала обмахиваться программкой и с любопытством наклонилась вперед.

Что-то явно было неправильно. Я хотела оглянуться на Мэл – показать, что загрузился неправильный текст. Тому, кто решил, что это весeлая шутка, надо было бы хорошенько врезать – кем бы он ни был.

Текст вернулся к началу, потом еще раз. И еще.

Нет… это было… Для «пси» были уже установлены более строгие требования. Например, нам нужно было ждать достижения двадцати одного года, чтобы получить водительские права. Я произнесла целую речь о том, для чего необходима эта задержка, и как это будет восхитительно – одновременно получить право голосовать и право водить машину. Я зарегистрировалась в избирательном списке еще несколько лет назад – тогда же, когда это сделали Толстяк и Вайда. Я не хотела отставать.