Темные отражения. Темное наследие - Александра Бракен (2018)

Это должно быть… Наверняка тот, кто предложил новые поправки, просто забыл об этом, как забыли и другие «пси», состоящие в Совете при временном правительстве президента Круз. Возможно, уже идет работа над тем, чтобы отменить это решение.

Но Мэл говорила, что формулировка поступит прямо от главы администрации президента Круз. Тогда зачем вываливать это на меня без объяснений и предупреждений?

«Потому что они знают, что ты все равно это скажешь, – прошептал тихий голосок в моем сознании, – как раньше говорила всe, что тебе диктовали».

Или… потому что сам Совет Пси уже отказался делать такое заявление.

На этот раз я все же оглянулась. Люди начали тихо перешептываться, явно гадая, что происходит. Мэл не встала из своего кресла, не сняла солнечных очков. Она сделала движение руками, словно подталкивая меня, призывая снова повернуться к зрителям. И продолжать.

Тот самый парень на переднем ряду нахмурился, слегка наклонив голову. Он так напрягся всем телом, словно ему невероятным образом удалось прочесть слова на телесуфлере, или он услышал, как сердце колотится у меня в груди.

«Просто скажи это», – подумала я, глядя на то, как слова снова прокручиваются к началу и замирают. Я пообещала им мой голос, для чего бы он ни понадобился. Именно на это я и согласилась, вот для чего я пришла сюда.

Просто скажи это.

Это только на время. Нам обещали. Одни выборы. Мы можем переждать одни выборы. Справедливость требует времени и жертв, но ведь соглашение о компенсациях приняли, и легче всего было добиться этого, сотрудничая друг с другом. Мы старались добиться лучшего будущего для «пси» навсегда, а не на один год.

У меня горело горло. Трибуна тряслась под моими руками, и я не понимала, почему. Почему сейчас – почему именно это заявление, а не какое-либо другое?

Просто скажи это.

Девочка, призрак из прошлого, вернулась и сжала мне горло руками в перчатках.

Не могу. Не в этот раз. Не это.

– Спасибо вам за ваше время, – выдавила я. – Для меня было честью выступить перед вами сегодня, и я желаю вам всего самого лучшего в этой новой главе вашей жизни.

Экран телесуфлера погас. В следующую секунду на нем зажглась единственная строчка.

КТО-ТО ЗДЕСЬ ХОЧЕТ ТЕБЯ УБИТЬ.

Глава третья

Я расхохоталась.

Это был ошеломительный финал для оборванной мысли, мгновенно заглушивший гудение колонок и электроники вокруг. Напряженный смех, казалось, приумножился, отражаясь от колонн Старого главного корпуса – словно один выстрел породил целую автоматную очередь.

Толпу охватила растерянность: недоуменные лица, тревожные перешептывания. А я застыла, придавленная волной гнева вперемежку с возмущением. И чем дольше я там стояла, бесполезная и бессловесная, тем глубже погружалась в ощущение собственного ничтожества.

Кто-то из тех, что ненавидел нас, загрузил в телесуфлер поддельный текст вместо новых материалов, которые передала Мэл.

Скажи что-нибудь. Сделай что-нибудь.

Я должна была догадаться об этом сразу – в ту же секунду, когда сообщение о временном ограничении избирательного права появилось на экране. Должна была завершить выступление какими-то нейтральными словами. Вместо этого я впала в ступор, будто никогда не выступала перед публикой. И теперь ведущие вечерних новостей вывалят на зрителей самые худшие сценарии происходящего. Представляю, как они будут разбирать эту неловкую паузу по косточкам, снова и снова прокручивать эти кадры, задавая вопрос: «А с этой девочкой всe нормально?»

Я заставила себя «отмереть» и, наклонившись вперед к зрителям, выдавила:

– Еще раз спасибо вам. Приятного дня.

Но эти слова не успокоили толпу, которая загудела и заволновалась еще сильнее. Даже спящая девушка внезапно пробудилась, села прямо и посмотрела на своего темноволосого соседа.

Декан снова подошел к микрофону, обеспокоенно взглянув в мою сторону: