Подозрения - Гвенда Бонд (2019)

Она отрицательно покачала головой.

– Посмотрите на меня, Терри, – у него в руке появился маленький сверкающий предмет. – А теперь сосредоточьтесь на кристалле.

Доктор возвышался над кушеткой и наблюдал за ней так пристально, словно не собирался отступать, пока она не послушается. Терри снова взглянула на монитор с красной линией и поняла, что ей придется отвлечься от своего сердцебиения, чтобы выполнить его указания. Она в последний раз посмотрела на ярко-красный пик и перевела взгляд на бледный кристалл в руке Бреннера. Пока-пока, сердце.

– А теперь закройте глаза. Комната отступает…

Она закрыла глаза, и перед ними пошли круги. Разноцветные – словно она смотрела на брызги воды, которые сверкали на солнце и превращались в радугу.

– Красиво, – прошептала она.

– Вот так лучше. Не напрягайтесь, – услышала она мужской голос, но не смогла вспомнить, кому он принадлежит. Она его знает? Вряд ли. – Погружайтесь глубже.

Терри попыталась сопротивляться, но это оказалось труднее, чем просто следовать указаниям незнакомца.

Так что она продолжила погружение.

И погрузилась до самого конца, так глубоко, как только могла.

4.

Элис никогда еще не видела комнату с механизмами, где было бы так чисто. Она выросла в семье, где грязь под ногтями превратилась в стиль жизни. Но разумеется, только если дело касалось мужчин и мальчиков. Им не нужно было с боем отстаивать свое право на удобную старую одежду, они лишь иногда отскребали часть грязи для воскресного похода в церковь. А Элис делала это, потому что ей важно было продемонстрировать уважение. Мать читала ей нотации с тех самых пор, как девушка начала работать у дяди. Заводила одну и ту же пластинку каждый раз: как можно такой симпатичной девушке ходить с грязью под ногтями, да ни один мужчина на нее не посмотрит! Но в конце концов мать Элис сдалась и перестала.

Мало кто захочет каждый день терпеть раздражение других людей и их желание изменить тебя, зато такая практика прекрасно работала.

– Надо было взять с собой гаечный ключ. Или отвертку, – пробормотала Элис и тут же поняла, что язык отяжелел и что она говорит вслух.

Женщину-врача звали доктор Паркс. Она вся светилась белым светом, когда повернулась к Элис. А перед этим протянула ей небольшой бумажный листок и велела положить его на язык… как давно это было? Элис не нравилось терять время. Первым предметом, который она разобрала на части, были часы ее двоюродного брата из Торонто. Ей тогда было шесть лет, и она хотела посмотреть, отличается ли время в Канаде от времени в Индиане.

– Что вы видите? – спросила доктор. Теперь она разделилась на два сияющих ангельских воплощения, и Элис не знала, на какое из них смотреть. Окружающий мир складывался неправильно. Она закрыла глаза, но перед ними появились зигзаги, которые окончательно ее запутали.

Девушка открыла глаза и пристально посмотрела на правого ангела.

– Я хочу заглянуть внутрь этих механизмов.

Доктор Паркс молча проглотила эту фразу. В ней было что-то сдержанное, почти как у Глории, но Глория была приятнее. Элис подумала, что каждому, кто хочет заниматься медициной или наукой, приходится постоянно себя контролировать. Особенно если это женщина. Точно так же самой Элис пришлось смириться с грязью под ногтями и пятнами на комбинезоне, чтобы люди верили, что она действительно способна починить их технику – хотя в этом не было никакого смысла. Просто она понимала, как работают механизмы. Моторы, трансмиссии, свечи зажигания, колесные оси…

Девушка любила ремонтировать, и у нее это хорошо получалось.

Если она увидит эти механизмы изнутри, то восстановит порядок в окружающем мире.

К удивлению Элис, доктор повернулась к санитару, безмолвно возвышавшемуся позади.

– Принесите ей отвертку, – велела она.

Элис не видела своего лица, но оно наверняка сияло торжеством. Впервые эта суровая женщина смягчилась.