Путь Моргана - Колин Маккалоу (2000)

Лишь в одном Сили просчитался: оба свидетеля заявили, что Ричард крикнул в дверь, будто мистер Тревильян получит свои часы, когда он, Ричард, добьется сатисфакции. Даже присяжные сочли эти слова вспышкой гнева обманутого мужа.

«Что за чепуха! – думал Ричард, слушая допрос и вспоминая, как в злополучный день ходил за пивом в ближайшую таверну. – Если бы нам с Уилли позволили говорить, мы легко доказали бы, что в то время, о котором упоминают свидетели, нас не было дома. Каждый день из Бристоля в Бат отправляется только один дилижанс, в полдень – следовательно, в то время мне полагалось быть уже в Бате, о чем говорит даже сам Сили. Но все свидетели в один голос заявляют, что я был в Клифтоне!»

Пока миссис Джойс давала показания, выяснилось, что она подслушала разговор Ричарда и Аннемари, будто бы замышлявших заманить Сили к себе. Ричард лишь усмехнулся: злодей, задумавший преступление, вряд ли стал бы обсуждать его возле тонкой, как бумага, перегородки! Но само упоминание слова «сговор» насторожило и судей, и присяжных.

Миссис Мэри Мередит подтвердила, что видела двух подсудимых и незнакомую женщину возле Джейкобз-Уэлл, когда вечером, около восьми часов, возвращалась домой. Она вспомнила, как все трое говорили о часах и о том, что Сили придется обратиться в суд, чтобы получить их обратно. Поразительно! В восемь часов вечера в конце сентября никто не сумел бы различить лица на расстоянии ярда, о чем и напомнил мистер Хайд миссис Мередит, повергнув ее в замешательство.

Слабый луч надежды пробился сквозь мрачное отчаяние Ричарда: несмотря на все старания обвинителей, присяжные так и не приняли решения, не зная, что же все-таки произошло – умышленный грабеж или взрыв ярости обманутого мужа.

Кузен Джеймс-аптекарь и кузен Джеймс-священник были вызваны в качестве свидетелей, дающих показания о репутации Ричарда. Хотя обвинитель возражал, указывая на родственные связи между свидетелями и подсудимым, несомненно, два таких образца честности произвели глубокое впечатление на присяжных. Беда была в том, что рассмотрение дела по вине защитника затянулось на целый час и присяжные устали переминаться с ноги на ногу. Никому, в том числе и присяжным, не хотелось рассматривать запутанное дело в конце рабочего дня.

Мистер Джеймс Хайд вызвал в качестве свидетеля, дающего показания о репутации обвиняемых, Роберта Джонса.

Ричард вздрогнул. Роберту Джонсу предстоит давать показания в его пользу? Этому подхалиму, прихвостню Уильяма Торна, который сообщил последнему о том, что Уилли побывал в акцизном управлении?

– Знакомы ли вы с подсудимыми, мистер Джонс? – спросил мистер Хайд.

– Да, с обоими.

– И вы считаете их порядочными, законопослушными людьми, мистер Джонс?

– Да, весьма.

– Случалось ли им прежде нарушать закон?

– Нет, никогда.

– Располагаете ли вы сведениями – помимо обычных сплетен – о том, что произошло возле Джейкобз-Уэлл тридцатого сентября прошлого года?

– Располагаю, сэр.

– Какими именно?

– Чего?

– Что вам известно, мистер Джонс?

– Ну, прежде всего миссис Джойс – никакая не миссис. Она просто шлюха, сожительница мистера Джойса.

– Речь идет не о миссис Джойс. Будьте любезны высказываться по существу дела.

– Я говорил и с ней, и с мистером Дейнджерфилдом. Мистер Дейнджерфилд повел меня к себе и показал щель, сквозь которую подглядывал, сказав при этом, что почти ничего не слышал, а видел и того меньше. А миссис Джойс призналась, что ничего не видела и не слышала.

Обвинитель нахмурился; мистер Тревильян сидел с таким видом, словно происходящее недоступно его пониманию.

Обвинитель приступил к перекрестному допросу.

– Когда состоялся разговор с миссис Джойс и мистером Дейнджерфилдом, мистер Джонс? Будьте предельно точны.

– Чего?

– Выражайтесь яснее.