Путь Моргана - Колин Маккалоу (2000)

– Я часто бывал в Бристоле. В какой таверне вы служили?

– В «Гербе бочара» на Брод-стрит. Она по-прежнему принадлежит моему отцу.

– А его сын вскоре отправится в Ботани-Бей. Хотелось бы знать, за какую провинность? На пьянчугу вы не похожи, вы наверняка получили образование. Вы действительно всего-навсего хозяин таверны?

– Да. Прошу, расскажите подробнее про эти два судна.

– Водоизмещение «Сириуса» – шестьсот тонн, на нем повезут в основном людей – жен моряков и так далее. Капитана «Сириуса» зовут Джон Хантер. Филлип пока в Лондоне, воюет с министерством внутренних дел и с Сентджеймским дворцом. Я слышал, что тамошний корабельный врач – сын музыканта, который везет с собой фортепиано. «Сириус» – отличное судно, только слишком уж медлительное.

– А патрульный корабль?

– Это тендер «Запас» далеко не первой молодости – ему уже за тридцать. Капитана зовут Гарри Болл. «Запасу» предстоит серьезное испытание – он ни разу не ходил дальше Плимута.

– Благодарю вас за сведения, мистер Донован. – Ричард выпрямился, отдал четвертому помощнику честь на флотский манер и неловким шагом отошел.

Похоже, мистер Донован любил свою работу, хотя ни разу не совершал на одном и том же судне больше двух плаваний подряд. Его сердце было навсегда отдано неизведанным морям.

Вернувшись во мрак тюрьмы, Ричард поделился новостями с товарищами.

– Значит, со дня на день мы двинемся в путь, по крайней мере в Портсмут.

Айку Роджерсу тоже удалось кое-что разузнать.

– В Ботани-Бей у нас будут женщины, – с довольной усмешкой сообщил он. – «Леди Пенрин» везет только женщин – говорят, целую сотню.

– По половине на каждого каторжника с «Александера», – мгновенно подсчитал Билл Уайтинг. – Если мне достанется верхняя половина, я предпочту ей овцу.

– В Плимуте на корабли доставят женщин с «Дюнкерка».

– Вместе с овцами, а может, и с телятами – вот здорово, верно, Тэффи?

Первого февраля четыре судна наконец подняли якоря, задержавшись у пристани на двадцать четыре часа по такой обычной причине, как споры из-за уплаты пошлины.

Понадобилось четыре дня неспешного плавания, чтобы покрыть шестьдесят миль до Маргит-Сэндс; едва успели суда обогнуть северный мыс и войти в Дуврский пролив, как несколько каторжников близко познакомились с морской болезнью. В отсеке Ричарда все было спокойно, но Айка Роджерса начало мутить, едва «Александер» вышел в открытое море. Страдания Айка прекратились лишь после того, как корабль бросил якорь в Маргите.

– Удивительно! – повторял Ричард, давая Айку выпить профильтрованной воды. – А мне казалось, наезднику качка нипочем – ведь при езде верхом трясет еще сильнее.

– Вверх и вниз – да, но не из стороны в сторону, – прошептал Айк, благодаря за воду – больше ему ничего не удавалось проглотить. – Господи, Ричард, я этого не вынесу!

– Вздор! Морская болезнь проходит, и ты поправишься, как только привыкнешь к качке.

– Я никогда не привыкну к ней. Для этого, наверное, надо родиться в Бристоле.

– Множество бристольцев ни разу не выходили в море на корабле. Понятия не имею, как я буду чувствовать себя в открытых водах. А теперь попробуй проглотить эту кашицу – это хлеб, размоченный в воде. Тебя не вырвет, я обещаю, – уговаривал Ричард.

Но Айк упрямо отвернулся.