Путь Моргана - Колин Маккалоу (2000)

Может, эти двое – одного поля ягоды? Ричард остался на прежнем месте. У него заурчало в животе: на свежем воздухе разыгрался аппетит, однако взять еды было негде. А фунта черствого хлеба и полфунта солонины в день вместе с двумя квартами портсмутской воды было недостаточно, чтобы утолить голод. Ричард с тоской вспомнил работу на черпалке, лодки торговцев и сытные обеды.

Вскоре все каторжники, кроме больных и страдающих морской болезнью, ощутили острый голод. Пока Ричард и его товарищи прогуливались по палубе, лодыри с нар по правому борту изготовили короткий лом из железной полосы и вскрыли люки, над которыми были расставлены столы. Рома они не нашли, зато обнаружили мешки с галетами. Но кто-то донес на них, и десяток пехотинцев ворвались в камеру как раз в тот момент, когда воры шумно пировали и швыряли каменно затвердевшие галеты в руки голодающих товарищей.

Шестерых каторжников вытащили на палубу, где уже ждали лейтенанты Джонстоун и Шарп.

– Двадцать плетей и кандалы, – вынес краткий приговор Джонстоун. Он кивнул капралу Сэмпсону, и тот притащил из кормовой рубки кошку – ту самую, о которой говорил мистер Тислтуэйт, вовсе непохожую на мяукающее четвероногое существо. Это был устрашающий инструмент с толстой веревочной рукояткой и девятью тонкими пеньковыми плетями, завязанными множеством узлов и заканчивающимися свинцовыми шариками.

Первым порывом Ричарда было броситься обратно в камеру, но он тут же увидел, что всех каторжников выводят на палубу.

Шестерых узников раздели до пояса – двадцать плетей вряд ли нанесли бы существенный ущерб их обнаженным ягодицам. Первую жертву привязали к крыше кормовой рубки. Плетка в мощных руках Сэмпсона со свистом рассекла воздух. Хлыст, трость или тонкая дубинка оставляли на теле красные полосы, толстая дубинка – крупные синяки, а это злодейское орудие с первого удара разрывало кожу, а от свинцовых шариков на концах девяти пеньковых плетей мгновенно вспухали алые волдыри. Капрал Сэмпсон знал свое дело: пехотинцев часто подвергали порке, обычно назначая им не более двенадцати ударов. Каждый раз плеть опускалась на новое место, поэтому к двенадцатому удару спина провинившегося оказалась исполосованной в кровь и покрытой волдырями размером с детский кулак. Несчастного окатили ведром морской воды, отчего он пронзительно взвизгнул, и унесли, а на его место привязали следующего. Капрал Сэмпсон действовал бесстрастно, не выказывая ни ненависти, ни жалости к своим жертвам. После порки всех шестерых заковали в ножные кандалы, соединенные цепью такой же длины, как на «Церере». Кивком лейтенант Джонстоун отпустил палача и десяток побледневших рядовых.

К горлу Ричарда подкатила тошнота. Он подбежал к борту, наклонил голову, и его вырвало. Слишком обессиленный, чтобы выпрямиться, он еще долго висел вниз головой, глядя в воду, искрящуюся на расстоянии десяти футов. Едва его зрение прояснилось, он заметил, что вода совсем прозрачная. Сквозь нее медузы казались морскими призраками, зонтиками из переливчатого шелка, их длинные извилистые щупальца легко боролись с волнами и течением.

Внезапный сильный плеск заставил Ричарда вздрогнуть: длинное, скользкое, радужно переливающееся тело промелькнуло перед глазами, описало в воздухе над поверхностью воды плавную дугу и снова погрузилось в родную стихию, излучая радость. Дельфин? Морская свинья? Целая стая морских животных резвилась в волнах, словно играя в догонялки с грязным неповоротливым «Александером».

Слезы струились по лицу Ричарда, но он не пытался стереть их. Так устроена жизнь: божественная красота соседствует в нем с людским уродством. Какое место отведено человеку в этом блистающем мире?