Путь Моргана - Колин Маккалоу (2000)

Лейтенант Джордж Джонстоун, который заменил на посту адъютанта губернатора лейтенанта Кинга, отбывшего на остров Норфолк, вышел вперед и объявил, что казнь Лоуэлла и Холла откладывается на двадцать четыре часа. Каторжникам велели разойтись. Урок Филлипа не пошел впрок: воры продолжали красть, а порядочные люди – удерживаться от соблазна. Единственный результат казни – воров стало на одного меньше.

Покидая поляну, Ричард бросил взгляд на толпу каторжников и вдруг заметил в ней алые страусовые перья на лихо заломленной черной шляпе. Он застыл как пораженный громом. Лиззи Лок! Это она! Ее доставили в колонию вместе с обожаемой шляпой, которая, судя по всему, преспокойно перенесла плавание. Подходить к Лиззи Ричарду было некогда: он порадовался уже тому, что она жива и рядом.

На следующее утро каторжников опять собрали под проливным дождем, только чтобы известить, что его превосходительство губернатор помиловал Лоуэлла и Холла и решил заменить казнь изгнанием, место для которого еще предстояло выбрать. Однако, добавил лейтенант Джордж Джонстоун угрожающим тоном, его превосходительство всерьез подумывает о том, чтобы увезти всех непокорных к берегам Новой Зеландии и оставить там на съедение каннибалам. Когда «Запас» вернется из плавания, преступников доставят в Новую Зеландию, и это не пустые угрозы! А тем временем будущих изгнанников прикуют цепями к скале близ бухты, уже получившей прозвище Кишка, и посадят на урезанный на три четверти хлебный паек. Но ни Кишка, ни реальная угроза со стороны каннибалов не помогли прекратить воровство в лагере.

Если каторжники крали преимущественно еду, то пехотинцы предпочитали ром и женщин. Виновным назначали от пятидесяти до ста пятидесяти ударов плетью, хотя палач усердствовал не так, как в тех случаях, когда наказывал каторжников, что было вполне понятно. Пристрастие пехотинцев к спиртному и разврату объяснялось тем, что они не голодали: порции, выдаваемые им, неизменно были больше тех, что доставались каторжникам. И это тоже ни у кого не вызывало недоумения.

И туземцы мало-помалу осмелели и принялись воровать развешанную для провяливания рыбу, заступы, лопаты и те немногие овощи, которые выросли на плодородном островке в восточной части бухты, где строили обширную губернаторскую ферму в надежде, что к сентябрю здесь удастся посеять пшеницу. Но еще никто не знал, приживется ли пшеница на здешней почве. Однажды на отряд, посланный за камышом для крыш к заливу близ Садового острова, напали туземцы. Одного колониста ранили, двоих убили. При осмотре болотистого истока ручья обнаружили несколько скелетов огромных ящериц – свидетельство тому, что туземцы вовсе не глупы и знают, как отравить воду.

Поселение быстро разрасталось, с каждым днем охранять его становилось труднее. В соседнем лесу было найдено дерево, которое сэр Джозеф Бэнкс назвал казуариной и признал, что у него очень податливая древесина. Однако казуарины росли довольно далеко от лагеря, на берегах болота, откуда брал начало ручей, а милей дальше от берега обнаружилась превосходная глина для изготовления кирпичей. В глубь материка то и дело отправлялись экспедиции, которые тоже требовалось охранять. Мало того, с каждым днем туземцы совершали все более дерзкие вылазки. Ружейные выстрелы их не пугали – похоже, они поняли, что чужакам запрещено убивать их.