Путь Моргана - Колин Маккалоу (2000)

– Если ночью тебе захочется выйти, разбуди меня, – сказал он, укладывая гостью на мягкий матрас.

– А где будете спать вы? – спросила она.

– На полу.

Она приоткрыла рот, чтобы что-то ответить, но тут сон сморил ее, и Ричард понял, что теперь девушку не разбудит никакой шум. Он разделся, сложил одежду в ведро и вынес его из дома, к импровизированной ванне, чтобы хорошенько выстирать. Вымывшись, он вернулся домой, согрелся у очага, надел старые штаны, разложил на полу парус с «Сириуса» и улегся, довольный собой. Он заснул почти мгновенно.

На рассвете его разбудил крик петуха, принадлежащего Джону Лоуреллу. Огонь в печи догорел; Ричард подбросил в нее дров и провел ревизию своих припасов, которых в доме было не больше, чем у любого другого островитянина. Суда еще не успели разгрузить. Как обычно, в первую очередь на берег доставили ром и одежду – самые бесполезные вещи, по мнению Ричарда. Он разыскал буханку испеченного Аароном Дэвисом хлеба из кукурузной муки, в которую подмешивали немного драгоценной пшеничной, а потом отправился на огород за капустой, кресс-салатом, фасолью, петрушкой и латуком, которые росли на острове круглый год.

Взошло солнце. Вернувшись в дом, Ричард долго смотрел на Китти, которая крепко спала, раскинув руки. На ней была старая мужская рубашка, позаимствованная у Оливии Лукас. Только теперь, когда веки Китти были опущены и прикрывали глаза, так похожие на глаза Уильяма Генри, Ричард смог повнимательнее рассмотреть гостью. Ее светлые прямые волосы нельзя было назвать ни золотистыми, ни льняными, брови и ресницы были тоже светлыми, кожа – бледной, чуть розоватой, из чего Ричард сделал вывод, что она редко выходила на палубу, нос – крупным и курносым. Нежные розовые губы напомнили Ричарду ротик Мэри; тонкие пальцы суживались к ногтям.

По воскресеньям в восемь часов утра начиналась церковная служба, которую майор Росс по примеру Кинга объявил обязательной для всех. Ричард не мог пропустить ее, но знал, что Китти никто не станет искать. И потом, как представить ее Лиззи Лок, не подготовив обеих к встрече? Ни за что! Он искупался у ручья, надел единственные драгоценные короткие панталоны и чулки, жилет, сюртук, треуголку и лучшие башмаки. Китти не просыпалась. Ричард хотел было оставить ей записку, а потом вспомнил, что до сих пор не знает, умеет ли она читать и писать. Наконец он ушел, надеясь, что за полтора часа она не проснется.

– Как Китти? – спросил Стивен, встретившись с ним после службы.

– Спит.

– Сегодня днем Джонни принесет тебе вторую кровать, но боюсь, матрас и подушку тебе придется набить соломой.

– Это не страшно. Спасибо тебе и Джонни. – Ричард свистом подозвал Мактавиша, который спокойно воспринял появление незнакомки в доме и удалился во двор прежде, чем она заметила его.

– Я попытаюсь раздобыть для тебя какой-нибудь еды, но с этим придется подождать до завтра. Ральфи уже не ведает складом, а его преемник слишком ленив, чтобы возиться с ключами в воскресенье.

– Знаю. Лучше не раздражай его. Ну, мне пора.

Стивен дружески обнял его за плечи.

– Ричард, ты стал хлопотливым и беспокойным, как старая наседка.

– Еще бы! Ведь у меня появился цыпленок, – усмехнулся Ричард. – Идем, Мактавиш.

Очевидно, утренняя прогулка изменила мнение пса о незваной гостье: ворвавшись в дом, он мгновенно вспрыгнул на кровать и принялся лизать руку Китти. Она вздрогнула, проснулась, увидела над собой мохнатую собачью морду и улыбнулась.

– Это Мактавиш, – объяснил Ричард, снимая треуголку. – Ну, как ты, Китти?

– Прекрасно, – отозвалась она, садясь на постели. – Который теперь час? Вы куда-то уходили?

– На церковную службу, – объяснил Ричард. – Вставай, я отведу тебя мыться. Возле ручья земля мягкая, так что ты не поранишь ноги. А завтра мы раздобудем тебе башмаки.

Сходив в уборную, Китти последовала за Ричардом к пруду. Он прихватил с собой мыло и полотенце.