Путь Моргана - Колин Маккалоу (2000)

Причиной всех бедствий островитян стало выращивание съедобных растений и животных; глубокая пропасть пролегла между теми, кто ел досыта, и теми, кто ничего не выращивал, и с каждым днем эта пропасть становилась все шире – под свист плетки и вопли тех, кто подвергался порке. При телесных наказаниях были обязаны присутствовать доктора, поэтому Коллам, Уэнтуорт, Консиден и Джеймисон заключили между собой тайный сговор: после пятнадцати – пятидесяти ударов они требовали прекратить порку и возобновить ее лишь после того, как наказуемый поправится. Таким образом, все двести ударов виновники получали по частям, в течение долгого времени, и обычно майор Росс прощал их прежде, чем плетка успевала нанести непоправимый ущерб здоровью.

На острове все чаще устраивали судебные процессы, которые заканчивались яростными спорами и вызывали острое недовольство: зачастую заинтересованные стороны обвиняли друг друга в пристрастности, будь она истинной или мнимой. Большинство моряков и солдат, в том числе и офицеры, были необразованными, ограниченными, вспыльчивыми, незрелыми людьми, к тому же они отличались поразительным легковерием. Небольшая размолвка вырастала до размеров непростительного оскорбления, слухи о ней разлетались по всему острову, сплетников хватало как среди свободных колонистов, так и среди каторжников.

Неутомимый лейтенант Ральф Кларк снискал уважение майора Росса, обнаружив, что один из писцов майора, Фрэнсис Фокс, намеревается отправить письмо судье из Порт-Джексона, капитану Дэвиду Коллинзу. Автор письма обвинял Росса в чудовищной жестокости, называл его угнетателем, морящим голодом свободных колонистов и каторжников, – перечень преступлений майора был бесконечен. По описаниям сообщников Фокса, вице-губернатор Норфолка представлял собой нечто среднее между Иваном Грозным и Торквемадой. В ответ Росс заковал Фокса в кандалы, конфисковал письмо и прилагаемые к нему отчеты сообщников и отправил виновника в Порт-Джексон, к судье Коллинзу. Будучи офицером флота, Коллинз люто ненавидел Роберта Росса, и майор точно знал, кому поверит судья колонии. Но это не волновало Росса. Он сожалел лишь о том, что был вынужден отменить на острове военное положение.

Вести, привезенные прибывшим второго ноября кораблем «Атлантика», стали громом среди ясного неба для всех островитян, кроме самого майора Росса. Судно доставило на остров письма и посылки с «Горгоны», наконец-то доплывшей до колонии из Портсмута, и кроме них – нового вице-губернатора Норфолка, Филиппа Гидли Кинга, вернувшегося из Англии в сопровождении своей жены Анны Джозефы. К тому времени как супруги сошли на берег, она была на сносях, а за ней преданно ухаживал молодой Уильям Нит Чепмен, протеже Кинга и его землемер. Островитяне, доныне подчинявшиеся майору Россу, так и не смогли определить, кто глупее из этих двоих – Анна Джозефа или Уилли Чепмен: они называли друг друга братом и сестрой, то и дело хихикали, строили друг другу глазки и привлекали всеобщее внимание внешним сходством. Кинг не привез с собой двух сыновей от Энн Иннет, но, по слухам, старшего, Норфолка, теперь опекали в Англии родители миссис Филипп Гидли Кинг. Родители самого Кинга не проявили подобного милосердия, поэтому кое-кто сделал вывод, что в семье Анны Джозефы незаконнорожденные дети – привычное явление, как, вероятно, и сама Анна Джозефа и Уилли Чепмен…

Кроме них, на «Атлантике» прибыли капитан корпуса Нового Южного Уэльса Уильям Патерсон – еще один шотландец – с женой и преподобный Ричард Джонсон, которому предстояло благословлять паству, сочетать ее браками и окрестить тридцать норфолкских младенцев. Некоторые гости намеревались пробыть на острове лишь непродолжительное время. Кораблю «Королева», задержавшемуся в Порт-Джексоне, предстояло доставить на остров новую партию каторжников – на этот раз ирландцев, взятых на борт в Корке.