Хельмут Ньютон. Автобиография - Хельмут Ньютон (2002)

В воскресенье, через две недели после приезда в Мельбурн, я сидел на кухне в доме матери Джун и вдруг почувствовал, что в сердце снова вернулась фибрилляция. Это был тяжкий удар. Когда я позвонил Саймону Стертцеру в Нью-Йорк, он сказал, что будет лучше вести спокойный образ жизни, чем пройти еще один курс электрошоковой терапии. Мне выписали лекарства, не проверив сначала мою реакцию на них, и в результате я слег с тяжелейшим расстройством желудка. У врачей были и другие способы лечения, но мне было уже слишком поздно пробовать их.

...

Я решил продать свой любимый Bentley

Когда я вернулся домой после сердечного приступа и инсульта, то первым делом продал свой любимый Bentley. Мне никогда не нравилось техобслуживание в парижском отделении Bentley, поэтому я совершал регулярные поездки в Женеву, чтобы содержать мою красавицу в идеальном состоянии. Из Женевы я улетал в Париж, пока техники несколько дней возились с машиной, потом летел обратно в Женеву и уезжал в Париж на своем автомобиле. Слишком много времени пропадало впустую. Я всего лишь хотел сделать жизнь проще и заниматься фотографией. Вместо того чтобы ездить в наш дом в Рамателле, мы могли летать на самолете.

Я всегда убеждался в том, что работа является лучшим лечением. Когда я работаю, все проходит само собой. Физически я чувствую себя лучше. Маленькая автоматическая камера, которую я взял с собой в больничную палату, помогала мне забыть о немощи. Съемки серии фотографий дамского белья в отеле Volney очень помогли в выздоровлении. В фотокамере есть что-то магическое; она служит барьером между мной и реальностью.

Еще одной вехой 1970-х годов была публикация моей книги «Белые женщины». Это был очень важный этап моей карьеры, потому что книга создает фотографу авторитет, который не могут обеспечить никакие газеты и журналы. Два человека сыграли неоценимую роль в создании книги. Джун – движущая сила моей работы. Она всегда заставляет меня начинать новые проекты. Вторым был Ксавье Моро, который стал моим литературным агентом. Джун познакомилась с ним, пока меня не было в Париже из-за какой-то поездки. Он ей понравился, и мы стали друзьями.

Беата Фейтлер оформила книгу, а Джун отредактировала. Это она придумала замечательное название, хотя поначалу испугалась собственной идеи и сказала: «Ты еврей и не можешь дать такое расистское название своей первой книге». – «Чепуха, – ответил я. – Это замечательное название, и оно не имеет никакого отношения к расизму. Кроме того, в книге нет ни одной чернокожей женщины». Однако там присутствовало около десяти мужчин, и двое или трое потом прислали мне телеграммы, в которых они с иронией говорили, что «гордятся возможностью называть себя белыми женщинами». Книга произвела фурор, потому что была первой в своем роде. Термин «порнографический шик» был пущен в оборот именно в связи с ней.

...

В Рамателле на юге Франции, 1972 г.

В 1977 году я влюбился в квартиру на рю де Л’Аббе де Л’Эпе. Джун уже побывала там, пока я был в Нью-Йорке, но почему-то не упоминала об этом. Я купил ее буквально за пять минут. Это чуть было не погубило наш брак. Я любил эту квартиру, Джун ненавидела ее. Особенно ей не нравились стены ванной комнаты, выложенные португальским мрамором, и в конце концов она велела сбить облицовку. Нам сказали, что предыдущая владелица покончила с собой, выбросившись из окна гостиной. Впоследствии мы выяснили, что она разбила себе голову в ванной. Джун сказала: «Ну вот, я же говорила! Я сразу же почувствовала, что в этой квартире нехорошие энергетические вибрации». – «Я не ощущаю никаких вибраций, – ответил я, – и мне плевать, сколько людей кончает жизнь самоубийством. Я не собираюсь кончать с собой, и для меня это самое чудесное место». Я называл эту квартиру дворцом своей мечты и постарался сделать ее прекрасной. Мы жили и работали там до отъезда из Парижа в Монте-Карло в 1981 году.

...