Стеклянные тела - Эрик Аксл Сунд (2014)

Айман в одиночестве шагала по аллее обнаженных черных деревьев, думая об Ингу.

Художник, как Исаак. После кровоизлияния в мозг почти впал в детство. В его картинах всегда чувствовалась религиозность, и его работу поддерживала группа христиан.

Сворачивая на Нюторгсгатан, Айман решила взять отгул и отдохнуть от шестичасового дежурства в запасниках Королевской библиотеки. Она закажет авиабилет до Энгельхольма уже сегодня вечером.

А на похороны наденет белое покрывало. То, которое она выбрала бы, будь у нее возможность присутствовать, когда предавали земле ее брата.

Маленький глупый Дима, подумала она. Маленький глупый Дима.

Симон

Квартал Вэгарен

Дни и ночи пролетали, сливаясь воедино, и ему уже трудно было определить, какой сегодня день недели. Но он помнил, что помыл окна. Мыть окна в ноябре – это отвратительно.

Он прошел на кухню, открыл банку кока-колы. Новое болеутоляющее помогло. Зубная боль прошла, так что надо просто продолжать жить, как обычно.

Пускай зубы гниют, если хотят. Он может попросить кого-нибудь выбить их и поставит вместо них протезы. Эйстейн наверняка подсобит ему более чем с удовольствием.

Он, Симон, не уподобится своему папаше, который ноет по пустякам; нет, он пройдет сквозь самые тяжкие муки, не жалуясь.

Отец, который не может противостоять боли, не сможет понять и боль другого. Ни физическую, ни душевную.

Симон сел на диван. Приготовил новую дозу; на этот раз понадобилось почти десять минут, чтобы найти вену на руке. Ему требовалось все больше времени на укол, и иногда он боролся с искушением воткнуть шприц прямо в шею.

Потом он как будто провалился в дыру, в свою внутреннюю дыру, где он неуязвим.

Он увидел перед собой Голода.

Свет лился сверху на стоящую на сцене высокую фигуру с длинными черными волосами и обнаженным бесполым телом, таким белым, что оно ослепляло зрителя.

Симон чувствовал страх и восхищение – поровну.

Хуртиг

Квартал Крунуберг

Йенс Хуртиг, как обычно, перерабатывал. Этому он научился у Жанетт Чильберг, которая подняла понятие «сверхурочная работа» на новый уровень. Он услышал, как кто-то возится с ксероксом в коридоре. Наверное, Олунд. Тоже любит перерабатывать, хотя сегодня у него был немного усталый вид; а вот Шварц вечно норовит улизнуть, как только представится возможность.

Телефонный разговор с Исааком оказался тяжелее, чем ожидал Хуртиг, и задавать чисто полицейские вопросы было трудно. Исаак знал, что Мария писала и слушала музыку, как многие подростки в «Лилии», но ничего нового не сообщил. Он, конечно, видел ее в наушниках и с кассетным плеером, но ничего не знал о музыке, которую она слушает, кроме того, что эта музыка немного необычная. Чуждая ему.

Хуртиг подумал про Айман Черникову. Его давно уже никто так не восхищал. С тех пор как умерла сестра, он редко переживал подобное и за неимением лучшего определения мог бы назвать себя асексуальным.

Мысли переключились с Айман Черниковой на ее кассеты, перешли к Карите Хальгрен из Моргунговы и наконец – к ее маме, которая понятия не имела, что написано на футболке ее дочери, и тем более – что означает эта надпись.

Она была просто сломленная, страдающая мама.

Эпидемия, подумал Хуртиг и полистал подготовленные Шварцем распечатки. Исследование об эпидемиях самоубийств, которым дали толчок произведения культуры.

Первый случай относился к литературе, и о нем рассказала ему Айман Черникова.

Роман Гёте «Страдания молодого Вертера», написанный в 1774 году, спровоцировал волну самоубийств среди молодых людей, отождествивших себя с несчастным главным героем.

Роман породил понятие, которым стали обозначать эпидемии самоубийств такого типа. Некоторые ученые говорят об «эффекте Вертера».

Особенно хорошо освещена связь между музыкой и самоубийствами.