Здоровье без побочных эффектов - Питер Гётше (2013)

Совершенно очевидно, что самоубийства, суицидальность и насилие, вызванные СИОЗС, грубо недооценены37, и мы также знаем причины этого. Во-первых, это прямое мошенничество. Во-вторых, многие суицидальные события закодированы как что-то другое. В-третьих, фармацевтическая промышленность прилагает огромные усилия, чтобы сместить результаты испытаний, набирая в них только людей с очень низким риском суицида. В-четвертых, компании призывали исследователей использовать в дополнение к испытываемым препаратам бензодиазепины, притуплявшие некоторые бурные реакции насилия, которые бы в противном случае произошли. В-пятых, некоторые испытания имеют период «обкатки» активного препарата, и пациенты, которые его не переносят, вообще не рандомизируются, что уже приближается к научному преступлению, так как такая обкатка искусственно сводит к минимуму возникновение суицидальности. В-шестых, и это, пожалуй, хуже всего, события, происходящие вскоре после окончания активного лечения, например, из-за плохого самочувствия пациента, могут быть связаны с суицидом, вызванным лекарством, но их часто не регистрируют. В-седьмых, многие не самые положительные испытания похоронены в архивах компании.

Есть еще примеры: женщины среднего возраста, которые принимают дулоксетин при недержании мочи, имеют вдвое большую частоту попыток самоубийств, чем другие женщины того же возраста. Вот мое мнение обо всем этом:

СИОЗС, вероятно, увеличивают риск самоубийств во всех возрастных группах. Эти лекарства чудовищно вредны.

Вечнозеленый циталопрам от компании Lundbeck

Компания Lundbeck запустила циталопрам (cipramil или celexa – ципрамил или целекса) на рынок в 1989 году. Он стал одним из самых широко используемых СИОЗС и обеспечил компании большую часть ее доходов. Это было рискованное предприятие, но «Лундбеку» повезло. Циталопрам является стереоизомером и состоит из двух половин, которые зеркально отображают друг друга, но лишь одна из них активна.

Lundbeck запатентовала активную половину до того, как вышел срок старого патента, и назвала обновленное лекарство эсциталопрамом (Cipralex или Lexapro – ципралекс или лексапро), который вышел в 2002 году. Когда патент на циталопрам истек, генерики ципрамила вышли на рынок по существенно более низким ценам, но цена ципралекса продолжала быть очень высокой. Когда я в 2009 году проверял датские цены, ципралекс стоил в 19 раз больше, чем дневная доза ципрамила. Эта огромная разница в цене должна была удержать врачей от использования ципралекса, но не удержала. Продажи ципралекса были в шесть раз выше в денежном выражении, чем продажи циталопрама, как в больницах, так и в первичной помощи. Я подсчитал, что если бы все пациенты получили самый дешевый циталопрам вместо ципралекса или других СИОЗС, налогоплательщики Дании могли бы сберечь около 30 миллионов евро в год, или 87% от общей суммы, потраченной на СИОЗС.

Как возможно, чтобы врачи настолько не уважали общественный кошелек, в который мы вкладываемся? Почему это продолжается из года в год? Старый рецепт сочетания денег с искаженными исследованиями кажется несокрушимым и непогрешимым. Одна психиатр ярко описала, что когда компания Lundbeck запустила ципралекс в 2002 году, большинство датских психиатров (она сказала большинство, хотя в Дании более тысячи психиатров) были приглашены на встречу в Париже. Эта встреча, казалось, прошла приятно, «с дорогими лекторами – конечно, из собственного Lundbeck’овского «стойла» – роскошного отеля с изысканными блюдами. Так называемая поездка шлюх. Влияние? Нет, конечно, на врача ведь невозможно повлиять, верно?»38