Взгляд тигра - Уилбур Смит (1975)

Заточение на вельботе действовало ей на нервы – она стала раздражительной и нетерпеливой. Но пока не зажили нагноения на руках и бёдрах, в воду пустить её было нельзя – в такой среде открытые повреждения кожи поражает вторичная инфекция. Я лечил Шерри антибиотиками и старался не давать повода для вспышек дурного настроения.

– Не знаю.

Подплыв к лодке, я передал ей сетку, и Шерри тут же принялась разглядывать содержимое. Мы с Чабби перелезли через борт и освободились от снаряжения.

Пенистые волны бились о риф и прорывались в заводь. Вельбот раскачивался и подпрыгивал в потревоженной воде так, что Анджело с трудом удерживал его на месте. Пора было возвращаться. Для одного дня подводных поисков достаточно; ещё немного – и могучий океанский прибой преодолеет коралловый барьер.

– Рули домой, Чабби, – распорядился я.

Мы думали только о том, как на обратном пути преодолеть проток. Вода прибывала. Волны накатывали на вельбот с такой силой и скоростью, что в любую минуту судёнышко могло потерять управление и всем бортом налететь на коралловые стены. Впрочем, Чабби не подкачал, и, прорвавшись в открытое море, лодка взяла курс на остров.

Теперь можно было заняться находкой. Вполуха прислушиваясь к бесчисленным советам и предостережениям Шерри, я положил кусок коралла на банку и хорошенько ударил по нему ломиком, расколов на три части. Внутри оказалось несколько предметов, среди которых было три небольших серых шарика. Я извлёк один из кораллового гнезда, прикинул в руке вес – довольно тяжёлый – и передал Шерри.

– Догадываешься, что это?

– Мушкетные пули, – без колебаний определила она.

– Скорее всего. – Мог бы, конечно, сам сообразить, но я взял реванш, идентифицировав следующий предмет. – Небольшой медный ключ.

– Гениально!

Сделав вид, что не замечаю иронии, я осторожно высвободил то, что первоначально привлекло моё внимание. Оказалось это осколком тарелки из белого глазированного фарфора, украшенной синим гербом. Половина рисунка отсутствовала, но я сразу узнал стоящего на задних лапах льва и слова «SENAT. ANGLIA» – эмблему Ост-Индской компании на тарелке из корабельного столового сервиза.

Передавая черепок Шерри, я вдруг понял, как всё, должно быть, произошло на самом деле, и поделился своими мыслями. Она слушала не перебивая, прижав к груди кусочек фарфора.

– Когда прибой и рифы разорвали «Утреннюю зарю» надвое, середина просела, а тяжёлый груз и всё, что было внутри, сместилось, круша переборки. Пушки, ядра, посуда и столовое серебро, монеты и оружие вывалились в море, усеяв дно заводи. Потом за дело взялись коралловые полипы и всё поглотили.

– А ящики с сокровищем? – допытывалась Шерри. – Тоже выпали из корпуса?

– Чего не знаю – того не знаю.

Чабби, не пропустивший ни единого слова, сплюнул за борт и помрачнел.

– В носовом трюме переборки всегда ставили двойные, из трёхдюймовой дубовой доски, чтобы в шторм груз не сместился, – проворчал он. – И всё, что в нём тогда было, никуда не делось, по сей день там лежит.

– Вот, а знающие люди в Лондоне десять гиней берут за консультацию, – подмигнул я Шерри.

Рассмеявшись, она повернулась к Чабби:

– Даже не знаю, что бы мы без вас делали!

С убийственным выражением лица он вдруг ужасно заинтересовался чем-то на далёком горизонте.

Лишь позднее, после того как мы с Шерри поплескались в воде на уединённом песчаном берегу, переоделись во всё чистое и, сидя у костра, выпили «Чивас ригал», закусив свежими креветками из лагуны, бурная радость первых скромных находок улеглась. Я начал трезво оценивать косвенные предпосылки того, что после крушения груз «Утренней зари» разметало по подводной оранжерее на дне заводи.