Индийская принцесса - Мэри Маргарет Кей (2012)

Ашу не терпелось узнать о последних событиях в полку и на границе – он не получал никаких новостей со времени последнего письма Уолли, написанного почти три месяца назад, и Зарин обстоятельно рассказал также о вероятности войны с Афганистаном. Но Аш не заводил речи о своих собственных делах и ни словом не упоминал об Анджули, а Зарин старался не задавать лишних вопросов. С этой темой можно подождать, пока у Ашока не появится желание обсудить ее, которое, видимо, возникнет, когда он хорошенько выспится, поскольку едва ли у него имелась такая возможность в нестерпимо жарких ущельях Инда.

Аш действительно крепко спал той ночью, а на следующий день подробно рассказал всю историю последних нескольких месяцев, начиная с внезапного появления Гобинда и Манилала в Ахмадабаде и кончая днем, когда Анджули стала его женой после короткой брачной церемонии на борту «Моралы». Он также коротко поведал о событиях трехлетней давности, приведших к бракосочетанию, – сначала Зарину, а позже, по необходимости, Фатиме-бегуме. Оба слушали с огромным интересом.

Зарин был в какой-то степени предупрежден: Гул Баз сообщил, что женщина, оказать гостеприимство которой сахиб просит Фатиму-бегуму, является высокородной индусской вдовой, которую он привез с юга и с которой совершил какую-то церемонию, якобы сделавшую их мужем и женой (хотя означенная церемония, продолжавшаяся всего несколько минут и проведенная вовсе не жрецом, а капитаном-ангрези, нисколько не походила ни на один свадебный обряд, известный Гул Базу, и потому ее не следует воспринимать всерьез). Но разумеется, Зарину не пришло в голову, что он сам знает упомянутую вдову, вернее, знал в далеком прошлом как дочь фаранги-рани, маленькую Каири-Баи.

Тот факт, что Ашок считал себя женатым на ней, опечалил Зарина: он надеялся, что друг вступит в удачный брак со своей соплеменницей, которая поможет ему решить проблему своей национальной принадлежности и родит сильных, здоровых сыновей, а они впоследствии по стопам отца вступят в корпус разведчиков и станут отличными офицерами, потому что непременно унаследуют от него любовь к Индии и понимание местных нравов. Однако, если он сохранит верность Каири-Баи, такого никогда не произойдет. Его дети будут незаконнорожденными и полукровками (Зарин тоже считал, что церемония на корабле, описанная Гул Базом, не имеет законной силы), а следовательно, непригодными для службы в корпусе.

Несколько утешало то обстоятельство, что Ашок, настаивавший на законности церемонии и считавший Каири-Баи законной женой, намеревался сохранить свой брак в тайне и поселить новобрачную в каком-нибудь укромном маленьком домике в Хоти-Мардане, куда он, если будет соблюдать осторожность, сможет наведываться незаметно для обитателей военного городка. Мотивы, побуждавшие Ашока действовать столь разумно, явно происходили не из сомнений в законности брака, а единственно из страха за безопасность так называемой жены, – страха, который Зарин, хорошо помнивший Джану-рани и теперь получивший ясное представление о Бхитхоре, полагал совершенно обоснованным. Впрочем, какими бы соображениями ни руководствовался друг, Зарин только радовался, что они оказались достаточно вескими и воспрепятствовали Ашоку погубить свою карьеру, предъявив в Мардане бывшую рани и потребовав, чтобы все в корпусе признали ее в качестве его жены. Зарин был твердо уверен в одном: никто из них, начиная от командующего-сахиба и кончая самым зеленым новобранцем, никогда этого не сделает. И, хорошо зная Ашока, он даже чувствовал некоторую благодарность к визирю Бхитхора и его наемным убийцам.