Черный Город - Фернандо Гамбоа (2011)

— Сейчас я залезу чуть-чуть повыше и посмотрю… — сказала Кассандра, и, прежде чем я смог что-то возразить, она стала карабкаться вверх с ветви на ветвь, пока не исчезла в густой зеленой листве.

Прошло довольно много времени, а Кассандра все еще хранила молчание. Наконец профессор, не выдержав, решил ее позвать.

— Кассандра! — крикнул он, напрягая легкие. — С тобой там все в порядке?

В ответ не раздалось ни звука.

— Касси! — снова крикнул профессор, теперь еще громче.

Опять ни звука.

— А может, с ней что-нибудь случилось? — с тревогой спросил профессор.

— Не переживайте. Если бы она упала с дерева, мы бы это заметили, разве не так? — невесело пошутил я.

И тут до нас донесся сверху голос Кассандры. Он был таким приглушенным, что мне даже показалось, что он доносится до нас из какого-то потустороннего мира.

— Привет! — крикнула Касси. — Вы меня слышите?

— Да, вроде бы слышим! — крикнул я в ответ. — Ты забралась очень высоко?

— Я на самой верхушке дерева! Отсюда, наверное, можно увидеть даже мой дом!

— Так ты видишь оттуда не только деревья? — поинтересовался профессор.

— Да, не только!

— А что именно ты видишь?

— Не знаю!

— То есть как это не знаешь? — сердито заорал я.

— А вот так — не знаю!

— Ты что, не можешь нам описать, что ты видишь? — крикнул, едва не срывая голос, профессор.

— Могу! — крикнула Касси. — Но вы мне не поверите!..

44

Следуя на этот раз уже за Кассандрой, которая, спустившись с дерева, решительно куда-то зашагала, раздвигая руками попадающиеся ей на пути лианы и ветки низкорослых деревьев, мы через десять минут вышли на большую поляну, находящуюся перед тем, что мексиканка — и вполне обоснованно! — не сумела описать.

Мы все четверо остановились на границе этой поляны, не понимая, что мы перед собой видим, ибо оно не было похоже ни на что из того, с чем нам до сего момента приходилось сталкиваться. Оно не было похоже ни на храмы, которые мы обнаружили возле каменной дороги, ни на высокие обелиски, ни на могучие пирамиды, возвышавшиеся над развалинами этого заброшенного города.

Если оно и было хотя бы отдаленно на что-то похоже, то, пожалуй, на скульптуру огромного зверя, лежащего на небольшой возвышенности. Две гигантские лапы этого зверя были вытянуты вперед, а туловище длиной почти в сто метров вздымалось более чем на двадцать метров в высоту. Голова его, видимо, так долго — в течение многих столетий — подвергалась воздействию дождя и ветра, что превратилась просто в нечто округлое. В передней ее части, правда, сохранились хищные челюсти с пастью, открытой так, как будто этот зверь свирепо рычал — рычал, как мне показалось, на тех, кто осмеливался к нему приблизиться.

На спине зверя росло множество деревьев, корни которых тянулись, словно щупальца, до самой земли, причем бóльшая часть туловища зверя, в отличие от других сооружений, не была покрыта толстым слоем вьющихся растений, и это позволяло видеть его во всем его великолепии. Перед этой колоссальной скульптурой, а точнее, между ее передними лапами, виднелось множество колонн, одни из которых сохранились полностью, другие частично обрушились, третьи уже просто валялись на земле. Когда-то здесь было, по-видимому, что-то вроде прихожей, через которую проходили те, кто являлся сюда, чтобы посмотреть на этого удивительного каменного зверя, — или, может, приходил поклоняться ему.

Стоя перед этой невероятной скульптурой, созданной какой-то неизвестной мне цивилизацией, я почувствовал, как по спине у меня побежали холодные мурашки.

— Кто-нибудь может сказать, что это вообще… такое? — спросил я, и мой голос при этом слегка дрогнул.

Ответом мне стало довольно красноречивое молчание. Покосившись на своих друзей, я увидел, что они оба глядят, не отрываясь, на загадочную скульптуру, — как мне показалось, затаив дыхание.