Черный Город - Фернандо Гамбоа (2011)

Немножко отдохнув, я принял душ, надел свою самую лучшую гавайскую рубашку и в семь часов вечера спустился по лестнице, чтобы, как мы и договаривались, встретиться с Кассандрой и профессором в ресторане.

Когда я пришел в ресторан, они уже находились там. Профессор, побуждаемый своим неуклонным стремлением вести себя очень вежливо и культурно, встал из-за стола и пошел мне навстречу.

Я же окинул его с головы до ног взглядом, еле сдерживая улыбку.

— Привет, проф, — обратился я к нему. — А что это вы вырядились, как исследователь Африки? Хотите пройти по следам Ливингстона?

Профессор внимательно осмотрел свою одежду.

— Очень остроумно… — сказал он, приглаживая рубашку. — Это одежда для тропиков. Самая лучшая из всего, что было у них там, в магазине.

— Глядя на этот наряд, невольно думаешь, что вы собрались охотиться на львов.

— Ну что ж, не у всех имеется хороший вкус по части одежды… — Профессор пожал плечами и, показав на меня, добавил: — Кстати, только что звонил солист рок-группы «Бич бойз». Он хочет, чтобы ты вернул ему его рубашку.

Касси, слушая, как мы подшучиваем друг над другом, и, по-видимому, вспомнив старые добрые времена, улыбнулась.

Я же, хотя и старался этого не выказывать, невольно залюбовался ею: она была очень красивой в своем легком зеленом льняном платье, гармонировавшем с цветом ее глаз. Я почувствовал, что мое сердце забилось быстрее.

Мы уселись за стол, и вскоре к нам подошел щегольски одетый официант. Он принял у нас заказ, и затем мы, дожидаясь, когда нам принесут заказанные нами блюда, решили обсудить все то, что так или иначе было связано с нашей поездкой и чего мы еще не обговаривали.

Наша встреча у профессора дома прервалась довольно внезапно, потому что мне пришлось срочно ехать домой, чтобы подготовиться к отъезду, а во время перелета через океан профессор был настолько напичкан успокоительными средствами, что не вспомнил бы даже номер своего собственного телефона. Поэтому мне с Касси было известно только то, о чем он рассказал нам днем раньше у себя дома. Теперь же, когда мы сидели в ресторане отеля, расположенного менее чем за три блока домов от Амазонки, мне один за другим приходили в голову различные вопросы.

— Проф, — сказал я, наливая себе в стакан немного воды. — Вы знаете, сколько людей участвовало вместе с вашей дочерью в экспедиции?

— Если мне не изменяет память, их было всего пятеро или шестеро, — ответил профессор, почесывая подбородок. — Антрополог, археолог, врач и два или три помощника.

— И, как я догадываюсь, о них тоже нет никаких известий.

— Догадываешься правильно.

— И что, никто не потрудился отправиться на их поиски? Кроме нас, конечно.

Профессор, смутившись от этого моего вопроса, поерзал на стуле.

— В общем-то, никто, — сказал он. — Правда, фонд, который их финансировал, сейчас срочно организовывает спасательную экспедицию. Однако, как вы и сами можете себе представить, — профессор вздохнул и пожал плечами, — на это наверняка уйдет несколько недель, а у нас… точнее говоря, у Валерии такого времени нет.

— Минуточку, — заметил я, — вы уже во второй раз упоминаете этот фонд. Какое отношение он имеет к экспедиции вашей дочери?

— Очень простое — он обеспечивает финансирование. Фонд «Туле» — один из самых значительных фондов мира по части финансирования археологических и антропологических исследований, и в данном конкретном случае он выделил деньги на организацию затеянной Валерией экспедиции. Однако об исчезновении своей дочери я узнал от одного нашего с ней общего знакомого, который иногда сотрудничает с этим фондом, поскольку руководство этого фонда, — профессор недовольно поморщился, — мне совсем ничего не сообщило.