Черный Город - Фернандо Гамбоа (2011)

В общем, к нашей огромной радости, ни один из морсего с их жуткими физиономиями перед нами так и не появился, однако я, прислушиваясь к топоту их ног по ступенькам лестницы, был абсолютно уверен, что этим своим неудачным штурмом они всего лишь нас «прощупали» и что предстоящая ночь будет для нас очень и очень длинной.

Мы решили поочередно дежурить у подножия лестницы всего по полчаса, чтобы скука, быстро овладевающая тем, кто дежурит, не успевала отразиться на его бдительности. Даже профессор, хотя и с неохотой, отстоял свою получасовую смену, пока все остальные занимались нелегкой работой по отделению пуль от гильз и извлечению из гильз пороха, маленькие кучки которого мы затем плотно заворачивали в вырванные из книги пожелтевшие листы с напечатанным на них немецким текстом. Первые петарды получились такими неказистыми, как будто их изготовили эпилептики как раз в тот момент, когда с ними случился приступ, однако постепенно мы наловчились и стали делать довольно симпатичные петардочки — и не простые, а снабженные изготовленной из полоски бумаги тоненькой трубочкой, также наполненной порохом и являющейся своего рода фитилем.

— Ты считаешь, что это сможет их отпугнуть? — спросила меня Валерия, сидя на полу рядом со мной и мастеря петарды.

— Они, насколько мы заметили, очень болезненно воспринимают свет, а потому вспышки этих петард вполне смогут помочь нам, когда дела у нас пойдут уж совсем плохо.

— Ты, наверное, хотел сказать «если дела у нас пойдут уж совсем плохо». Дым, похоже, не позволяет им даже приблизиться к нам.

Я уже открыл было рот для ответа, но тут же его закрыл, подумав, что пока не стоит делиться своими опасениями: вполне достаточно и того, что эти опасения терзают меня.

— Да, конечно, — ответил я, стараясь говорить бодро. — Они, возможно, уже успели за сегодня устать и оставят нас в покое.

Кассандра обменялась со мной быстрым взглядом, но я успел заметить, что ее глаза говорили: «Ты врешь совсем неубедительно».

Два часа спустя мы снова услышали над своими головами какой-то шум. Доносившиеся до нас звуки были такими, как будто морсего тащили по полу что-то очень тяжелое. Я попытался представить себе, что же это могло быть, когда вдруг раздался звук сильного удара, за которым послышалось журчание.

— Вот ведь дерьмо… — это было единственное, что я успел сказать, прежде чем поток грязной воды хлынул вниз по лестнице и, достигнув костра, потушил его.

Морсего, похоже, опять попытались нас перехитрить. Они оказались умнее, чем я предполагал.

— Берите все оружие! — крикнул я. — Они сейчас явятся сюда!

Так оно и произошло: едва погас костер, как на нижних ступеньках лестницы появился первый морсего. Его тут же осветили четыре фонарика, и уже через долю секунды он получил в грудь целый град пуль, которые отбросили его назад. Однако не успел он рухнуть на ступеньки, как из-за его спины появился второй морсего, который тоже тут же был изрешечен пулями. За вторым морсего появился, скаля свои ужасные зубы, третий…

— Петарды! — крикнул я, поворачиваясь к Касси и мысленно ужасаясь, что при таком темпе стрельбы патроны у нас закончатся гораздо раньше, чем у морсего пропадет охота лезть под пули.

Мексиканка, сразу же сообразив, что от нее требуется, взяла одну из самых больших петард, подожгла «фитиль» и бросила эту петарду в сторону лестницы.

Поскольку эти наши самодельные петарды были изготовлены не совсем так, как изготавливаются петарды в мастерских, вместо взрыва произошла всего лишь очень сильная вспышка, похожая на вспышку магния, использовавшегося в старые времена фотографами. Тем не менее эффект получился даже лучше, чем я ожидал: морсего такой яркий свет пришелся явно не по душе, и они поспешно ретировались. Лестницу затянуло дымом, неприятно запахло порохом.

— Сработало! — радостно воскликнул профессор. — Это их пугает больше, чем выстрелы!