Черный Город - Фернандо Гамбоа (2011)

Справа от меня, на углу террасы, на которой покоился гранитный куб, стоял на коленях лицом к солнцу Иак. Он то поднимал, то опускал руки в знак поклонения восходящему светилу и пел какую-то монотонную хвалебную песнь, которая меня и разбудила.

Однако даже не это заставило меня застыть на месте от удивления.

С вершины пирамиды, на которой я находился, перед моим взором посреди простиравшейся аж до горизонта сельвы открывался грандиозный вид, и даже мне, пусть ничего не соображавшему в археологии, сразу же стало ясно, что я гляжу на нечто действительно экстраординарное: передо мной во всей своей красе лежал легендарный Черный Город «древних людей», величественный и невообразимо огромный.

То, что мы видели накануне, находясь на уровне земли, было всего лишь малой частью построек, гордо высящихся среди сельвы. Там, где растительность была не очень густой, виднелись темно-серые силуэты относительно невысоких храмов. Учитывая число таких храмов, расположенных в непосредственной близости от того места, где я находился, можно было вполне обоснованно предположить, что по всему городу их имелось несколько десятков. Кроме этих храмов, внимание невольно привлекали обелиски — вроде того, который мы обнаружили вчера. Они виднелись повсюду — одни побольше, другие поменьше, — и у некоторых из них, тех, что лучше сохранились, имелось на вершине что-то наподобие конуса.

Однако самыми потрясающими сооружениями этого заброшенного города являлись, без всякого сомнения, его удивительные пирамиды.

Их здесь было два или даже три десятка — и больших, и маленьких. Некоторые из них имели треугольную форму и покоились на обширном основании, а их грани поднимались вверх под очень тупым углом; другие были ступенчатыми, то есть похожими на пирамиду, на какой я в данный момент находился. Несколько пирамид состояли из трех-четырех покоящихся одна на другой огромных квадратных каменных глыб, каждая из которых была меньше той, что находилась под ней. На вершине большинства пирамид — независимо от их формы и размера (высота некоторых превышала тридцать метров) — виднелось гранитное сооружение, похожее на то, в котором я провел прошедшую ночь.

Однако больше всего мое внимание привлекла, конечно же, возвышающаяся над всем этим пейзажем огромная ступенчатая пирамида, частично покрытая лианами и прочими вьющимися растениями. Она была как минимум в два раза выше любой из других имеющихся здесь построек, а потому невольно бросалась в глаза своей величественностью и мощью. Она, без всякого сомнения, являлась самым грандиозным сооружением этого города, и, глядя на нее, нетрудно было предположить, что она является и его архитектурным центром. Возле нее заканчивались и начинались все дороги, и со стороны казалось, что все остальные постройки этого циклопического города являются всего лишь дополнением к ней.

И тут, задумчиво глазея на этот фантастический пейзаж, я услышал позади себя приближающиеся шаркающие шаги, которые затем затихли буквально за моей спиной.

— О Господи! — донесся до меня голос профессора.

Пару минут спустя — пока туземец продолжал совершать свой ритуал поклонения солнцу — мы уже втроем стали смотреть на простирающийся перед нами удивительный пейзаж. Профессор и Касси, придя в себя после охватившего их поначалу шока, показывали рукой то на одно, то на другое сооружение, делясь своими соображениями по поводу того, каково его предназначение и к какому архитектурному стилю его можно отнести: вон та башня, дескать, похожа на башни, которые построили майя на полуострове Юкатан; вон те трехступенчатые пирамиды напоминают вавилонские зиккураты[39]; а вон те обелиски — почти точь-в-точь такие же, как в древнем Египте…

Мне невольно подумалось, что если я не вмешаюсь, то двое из моих товарищей будут и дальше разглагольствовать друг с другом на архитектурные темы, а третий — петь хвалебные песни утреннему солнцу, в то время как уже давно пора завтракать.

— Я хочу есть, — громко сказал я.