Языческий лорд - Бернард Корнуэлл (2013)

Я хлафорд, господин. А значит, обязан обеспечивать своих людей. Господин – податель золота, податель браслетов, господин серебра. Ему следует кормить воинов, защищать их и обогащать, взамен они служат ему и делают великим вождем, чье имя упоминается с уважением. Моим же людям достался бездомный лорд, повелитель золы и песка, владелец одного-единственного судна. К тому же не знающий, что предпринять.

Саксы ненавидят меня за то, что я убил аббата. Даны не станут мне доверять, и, кроме того, я убил сына Зигурда Торрсона, и Зигурд, друг Кнута Ранулфсона, поклялся отомстить за его смерть. Рагнар, который принял бы меня как брата и отдал половину своих богатств, мертв. Этельфлэд любит меня, но любит и свою Церковь. У нее нет сил защитить меня от мерсийцев, следующих за ее нелюбимым мужем. Ее поддерживает брат, Эдуард Уэссекский, который, скорее всего, примет меня, хотя затребует большой виргельд за убитого священника и заставит принести унизительное покаяние перед своими попами. Земли он мне не даст. Эдуард может защитить меня и использовать как воина, но лордом мне не быть.

А я старел. Я знал это, костями чувствовал. В этом возрасте мужчины ведут в бой армии и располагаются в задних рядах «стены щитов», предоставляя сражаться впереди молодым. Мои волосы и борода подернулись сединой. Что ж, да, я стар и ненавидим, я изгнанник, и я растерян. Но бывало и хуже. Когда-то дядя продал меня в рабство, и вот это было действительно плохое время, если не считать моей встречи с Финаном. Вместе мы выжили, и Финану досталось удовольствие прирезать ублюдка, который заклеймил нас. Мне же выпало лишь наслаждение прикончить ублюдка, который меня предал. Я частенько размышлял о колесе Фортуны – здоровенном колесе, которое постоянно вращается, то поднимая нас к солнцу, то окуная в дерьмо и грязь. Вот именно там я сейчас и оказался, в дерьме и в грязи. Быть может, сто́ит тут и остаться. Бывает судьба и похуже, чем править парочкой Фризских островов. Я не сомневался, что сумею победить Танкварда, забрать к себе на службу его уцелевших воинов и образовать маленькое королевство на песчаных дюнах и тюленьем навозе. Эта мысль заставила меня улыбнуться.

– Осферт убежден, что ты на самом деле не станешь убивать моего сына, – раздался за спиной голос.

Я обернулся и увидел темную тень на фоне дюны. Ингульфрид. Я молчал.

– Он сказал, что ты на самом деле добрый человек.

На это я рассмеялся.

– Я оставил больше вдов и сирот, чем многие мужчины, – возразил я. – Где же тут доброта?

– Осферт сказал, что ты достойный, честный и… – тут пленница замялась, – и твердолобый.

– Твердолобый – это точно.

– И еще, что теперь ты растерян. – Она говорила тихо, и в голосе ее совсем не угадывалось прежних гнева и вызова.

– Растерян?

– Ты не знаешь, куда идти и что делать.

Я улыбнулся – Ингульфрид угадала. Потом посмотрел, как она осторожно ступает по пляжу.

– Я не знаю, куда идти, – признал я.

Женщина подошла к кострищу, присела на корточки и протянула ладони к тлеющим углям.

– Я так жила последние пятнадцать лет, – промолвила она с горечью.

– Значит, твой муж глупец.

Ингульфрид покачала головой:

– Ты без конца твердишь об этом, но на самом деле он умный человек, и ты оказал ему услугу.

– Забрав тебя?

– Убив лорда Эльфрика. – Данка смотрела, как догорают поленья, как вспыхивают и снова гаснут последние язычки пламени. – Теперь мой супруг волен делать то, что ему хочется.

– И чего ему хочется?

– Жить без опаски в Беббанбурге, – ответила Ингульфрид. – Не засыпать каждую ночь, гадая, где сейчас ты. А чего хочется ему в данный миг? Думаю, вернуть сына. При всех своих изъянах, он души не чает в Утреде.

Так вот почему она заговорила со мной без обиды и печали. Хочет попросить за сына. Я сидел по другую сторону костра и подталкивал ногой обгорелые поленья, чтобы дать разгореться слабому пламени.