Последнее королевство. Бледный всадник (сборник) - Бернард Корнуэлл (2005, 2006)

Меч обрушился на щит моего друга, потом всадник повернул лошадь ко мне, и топор Леофрика ударил ее в морду. Животное подалось назад, всадника вышвырнуло из седла, и я достал его в спину острием Вздоха Змея.

Двое готовы.

Священник с мечом, стоявший в нескольких шагах от нас, изумленно таращился на происходящее, не в силах сдвинуться с места.

– Возвращайся на болото! – закричал я ему. – Ну же!

Исеулт и Энфлэд, которые теперь присоединились к нам, подхватили священника и поспешили к тропе. Она тоже могла никуда не вести, но лучше встретиться с оставшимися датчанами там, а не на твердой земле у подножия холма. И эти облаченные в черные плащи датчане все приближались. Они уже расправились с кучкой воинов, видели, как двое их людей погибли, и теперь явились, чтобы мстить.

– Давай! – прорычал я Леофрику и, взяв раненую лошадь под уздцы, побежал по извилистой тропе.

– Лошадь тут не поможет, – сказал Леофрик.

Конь явно нервничал. Он был ранен в морду, а тропа была скользкой, но я тащил животное до тех пор, пока мы не оказались рядом с маленьким клочком земли, где сбились в кучку беглецы, и к этому времени датчане тоже оказались на тропе, следуя за нами по пятам. Они двигались пешком и могли идти только по двое, а кое-где на тропке и вовсе мог поместиться только один человек. В одном из таких узких мест я остановил лошадь и обменял Вздох Змея на топор Леофрика.

Лошадь посмотрела на меня большим карим глазом.

– Во имя Одина, – сказал я и нанес ей удар топором по шее.

Алая кровь брызнула яркой струей при тусклом свете дня, и за моей спиной закричала женщина. Лошадь застонала, попыталась податься назад, а я размахнулся снова и на этот раз животное упало, размахивая копытами, разбрызгивая кровь и воду. Снег стал красным, когда я ударил топором в третий раз, в конце концов заставив лошадь затихнуть. Теперь умирающее животное стало преградой на тропе, и датчанам придется перебираться через труп.

Я взял Вздох Змея у Леофрика.

– Мы убьем их по одному, – сказал я ему.

– И сколько времени у нас на это уйдет? – Он кивнул на запад, и я увидел, что приближаются новые датчане, целая корабельная команда верховых, скачущих вдоль края болота.

Сколько же их? Пятьдесят? Или даже больше? Но в любом случае по тропе можно пройти только по одному или по двое, и им придется драться, чтобы перелезть через мертвую лошадь. У меня есть Вздох Змея, а у Леофрика – топор. Хотя вообще-то это мой топор, свой он потерял: его забрали, когда Леофрика привели в Сиппанхамм. Ну да ничего.

Мой друг перекрестился, прикоснулся к острию и поднял щит, дабы защититься от датчан.

Первыми налетели двое молодых людей – диких и неистовых, но первого остановил удар о щит Леофрика, а затем я махнул Вздохом Змея и располосовал противнику лодыжку. Датчанин упал, ругаясь, столкнулся со своим товарищем, и Леофрик, высвободив из щита топор с широким лезвием, ударил снова.

Второй нападавший споткнулся о лошадь, Вздох Змея угодил ему под подбородок над кожаным воротником, и кровь потоком хлынула по клинку. Теперь датчанам пройти будет еще труднее: к трупу лошади добавились два мертвых человеческих тела.

Я стал дразнить оставшихся врагов, называя их могильными червями, говоря, что малые дети и те могут сражаться лучше.

Еще один человек ринулся в бой и, вопя от ярости, перепрыгнул через лошадь. Его остановил щит Леофрика, а Вздох Змея с тупым стуком столкнулся с его мечом, и клинок моего врага сломался. Двое других датчан попытались обойти лошадь по колено в воде. Одному из них я вогнал меч в живот, проткнув кожаные доспехи, оставил его умирать и замахнулся вправо, на человека, бредущего по воде. Кончик моего меча полоснул его по лицу, кровь брызнула в падающий снег, становившийся все гуще.

Я устремился вперед, ноги мои погружались в топь, снова сделал выпад – и, поскольку мой противник увяз в трясине, Вздох Змея угодил ему в горло.