Книга Жизни - Дебора Харкнесс (2014)

– Диана, пойми: это работа без выходных. – (Я чувствовала нарастающее раздражение Мэтью.) – Неужели ты готова отринуть профессора Бишоп, чтобы стать миссис Клермон?

– Возможно, ты не заметил, но я уже являюсь миссис Клермон. – (Мэтью недоуменно заморгал.) – Мне и так более чем на год придется отказаться от занятий со студентами, лекций, чтения академических журналов и публикации статей, – добавила я.

– Это временно, – буркнул Мэтью.

– Ты так думаешь? – удивилась я. – И ты готов пожертвовать своим местом в колледже Всех Душ, чтобы превратиться в мистера Мамашу? Или мы наймем няньку, которая будет возиться с нашими непредсказуемыми и неуправляемыми детьми, пока я читаю лекции и веду ученые споры?

Молчание Мэтью было красноречивее любых слов. Похоже, до сих пор он вообще не задумывался об этой стороне нашей семейной жизни. Или решил, что я с легкостью жонглера смогу совмещать преподавание и заботу о детях. «Твой типичный подход», – подумала я и сделала новый бросок:

– Только один раз ты ненадолго сбежал от меня в Оксфорд. Захотелось побыть рыцарем в сверкающих доспехах. Твои нервы тогда были ни к черту. Я понимала твое состояние, потому и простила тебе это бегство. Но все остальные дни нашей совместной жизни мы сообща встречали наши беды. Почему ты считаешь, что теперь этот подход должен измениться?

– Это не твои беды, – ответил Мэтью.

– Когда я связала свою жизнь с твоей, они стали и моими бедами. У нас уже есть общая ответственность за детей. Чего ж ты не скажешь, что это не твои дети?

Мэтью молча уставился на меня. Его молчание затягивалось, и я стала волноваться, не вогнала ли я его в ступор.

– Более никогда, – наконец пробормотал он, встряхнув головой. – После сегодняшнего дня я никогда не повторю этой ошибки.

– Мэтью, в нашем семейном лексиконе нет слова «никогда». – Мой гнев на мужа искал выход; я подошла и впилась ногтями в плечи Мэтью. – Изабо считает слово «невозможно» нефранцузским? Так вот, «никогда» – это не бишопско-клермонское слово. Больше не произноси его. А что касается ошибок, как ты смеешь…

Мэтью заглушил мои слова поцелуем. Я молотила по его плечам, пока не начала уставать и терять желание превратить своего драгоценного мужа в месиво. Криво усмехнувшись, Мэтью отошел на шаг.

– Дай мне хотя бы закончить мысль. Никогда… – Мэтью перехватил мой кулак на пути к своему плечу. – Никогда более я не сделаю ошибки… Я недооценивал тебя. Это не повторится. – Воспользовавшись моим изумлением, Мэтью поцеловал меня крепче и более страстно, чем прежде. – Теперь понятно, почему у Филиппа всегда был такой изможденный вид, – задумчиво и печально произнес Мэтью, оторвав свои губы от моих. – Сколько сил уходит на то, чтобы делать вид, будто ты главный, когда в действительности всем курятником управляет твоя жена.

Я хмыкнула. Такой анализ динамики наших отношений выглядел подозрительным.

– Пока мы наедине, повторю еще раз: я убедительно прошу тебя рассказать Саре, что ты прядильщица времени. И про все лондонские события тоже расскажи. Договорились?

– Договорились, – ответила я, надеясь, что он не заметил моих скрещенных пальцев.

Ален дожидался нас внизу, стоя возле лестницы. Как всегда, он был в темном костюме. На лице – его всегдашнее выражение бдительного спокойствия.

– Все готово? – спросила я.

– Конечно, – ответил Ален, подавая мне окончательный вариант меню.

Я быстро пробежала глазами строчки:

– Прекрасно! Пригласительные карточки разложены? Вино разлито по графинам? Серебряные чаши ты тоже нашел?

Губы Алена слегка дрогнули.

– Все ваши распоряжения, мадам де Клермон, были исполнены неукоснительно.

– Вот вы где. А я уж начал думать, что вы собрались бросить меня на съедение львам.