Джек Потрошитель. Расследование XXI века - Тревор Марриотт (2007)

Кроме того, есть еще одно убийство в Берлине, которое произошло 3 апреля 1892 года. Нам известно о нем очень мало. Это дело похоже на убийство, совершенное в Берлине в октябре предыдущего года: потерпевшая работала проституткой и была задушена. Нам неизвестно, где тогда находился Фейгенбаум. С учетом всех известных фактов он вполне мог быть в Германии и совершить это преступление.

Убийства в США в 1891, 1892 и 1894 годах, о которых я говорил ранее, произошли тогда, когда там находился Фейгенбаум, — это факт. А после его ареста за нападение на Юлиану Хоффман и последующей казни они прекратились. Также неопровержимым фактом является то, что в США не было зарегистрировано ни одного аналогичного убийства до февраля 1890 года, когда Фейгенбаум, как он сам утверждал, приехал в эту страну.

Показания Уильяма Лоутона имеют решающее значение в моем расследовании, хотя они ничего не доказывают в деле Фейгенбаума, поскольку были основаны на слухах. Тем не менее мы должны вспомнить, что Лоутон объяснил, почему же он пренебрег кодексом защиты конфиденциальности клиента. Он не стремился обнародовать это дело в прессе. И действительно, его заявление не получило широкой огласки. Было бы неплохо, если бы он предоставил больше информации о сделанных им запросах, благодаря которым он установил, что Фейгенбаум находился в Лондоне во время убийств в Уайтчепеле. Тем не менее Фейгенбаум сам признался, что был там. Я нисколько не сомневаюсь в искренности показаний Лоутона, учитывая, что результаты моих исследований подтверждают его слова.

Свидетельства Лоутона не принимались в суде, поскольку были основаны на слухах. Тем не менее в Англии есть законы, касающиеся доказательств, основанных на показаниях, записанных с чужих слов, или на ошибочных показаниях, на предоставлении так называемых однородных фактов [21 — Факты, способствующие установлению основных фактов и представляющие с последними единство совокупности фактов.]. В деле Юлианы Хоффман присутствуют и свидетельства, записанные с чужих слов, и предоставление однородных фактов.

В настоящее время известны случаи, когда линия обвинения строилась исключительно на косвенных доказательствах и обвиняемые были осуждены. Также есть случаи, когда тело жертвы не было найдено, но подозреваемые были признаны виновными. Эти факты оказали серьезное влияние на мое расследование.

Лоутон допустил еще одну ошибку, когда собирал доказательства. Он попросил полицейских узнать, где Фейгенбаум находился во время убийств в Уайтчепеле. Ни нью-йоркская, ни лондонская полиция не прорабатывали эту версию. Почему? Конечно, если бы они поговорили с Лоутоном, он предоставил бы им детали своего расследования. Мы можем быть в этом уверены. Но он не сделал бы этого, если бы знал, что содержащиеся в допросе факты не соответствовали действительности. Будучи юристом, он осознавал: все, о чем он заявит как о факте в связи с этим делом, будет тщательно изучено и проверено.

В связи с этим возникает вопрос: мог ли Лоутон сфабриковать свое заявление? Уверен, некоторые предполагают, что так и было. Тогда почему он просто не сказал, что Фейгенбаум признался в том, что он и есть Джек Потрошитель? В конце концов, кто мог опровергнуть его слова? Только не Фейгенбаум.

Ранее я говорил о своей уверенности в том, что сотрудники городской полиции и полиции лондонского Сити, как и все, занимавшиеся делом Потрошителя, предполагали, что убийца был родом из Уайтчепела. Я сделал следующие выводы: полицейские поступили крайне халатно, не собрав сведений о Фейгенбауме. Они узнали бы о его аресте в США и обстоятельствах убийства, за которое его осудили, а также о предположениях Лоутона. Несмотря на все это, они никогда не считали Фейгенбаума подозреваемым по делу Потрошителя. Он провел в тюрьме «Синг-Синг» два года в ожидании казни. Полиция в Лондоне упустила прекрасную возможность поймать Потрошителя и раскрыть его ужасные преступления.