Посткапитализм. Путеводитель по нашему будущему - Пол Мейсон (2015)

В китайской провинции Нинся, отгороженной от пустыни Гоби крутыми горами, я встретил овцеводов, которые стали использовать химические гранулы из-за того, что пастбища вокруг них истощились. Когда в 2008 году ученые преодолели горы, чтобы выяснить, что случилось со 144 источниками и горными потоками, отмеченными на карте, они сообщили: «Из-за климатических изменений и ухудшения окружающей среды южные горные районы остались без источников и горных потоков»[347].

В Новом Орлеане в 2005 году я наблюдал, как распадался социальный порядок в уже уязвимом современном городе в самой богатой стране в мире. Непосредственной причиной был ураган. Более глубокой проблемой была неготовность городской инфраструктуры адаптироваться к изменению погодных условий и неспособность ослабленной бедностью социальной и расовой структуры города выдержать удар.

Между экономистами и экологами ведется бессмысленный спор о том, какой кризис важнее – экологический или экономический? Материалистический ответ состоит в том, что они связаны между собой. Мы познаем естественный мир лишь путем взаимодействия с ним и его преобразования – природа сделала нас такими. Даже если бы Земле было лучше без нас, как полагают некоторые приверженцы идей «глубокой экологии», на нас возложена задача ее спасения от гибели.

В мире дорогих костюмов и климатических саммитов царит благодушное спокойствие. Внимание сосредоточено на сценариях того, «что произойдет», климатической катастрофы, которой не избежать, если мы допустим повышения мировой температуры более чем на 2 °C по сравнению с уровнем доиндустриальной эпохи. Но в отдаленных уголках мира катастрофа уже происходит. Если бы мы прислушались к тем, чья жизнь была сломлена наводнениями, обезлесением и наступлением пустынь, мы бы лучше понимали, что происходит – полный крах мира.

В Пятом докладе Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК), опубликованном в 2013 году, однозначно утверждается, что планета нагревается. «С 1950-х годов, – говорят наиболее авторитетные климатологи мира, – многие из наблюдаемых изменений имеют беспрецедентный характер для периода, охватывающего от нескольких десятилетий до тысячелетий. Атмосфера и океан нагрелись, количество снега и льда уменьшилось, уровень моря поднялся, а концентрация парниковых газов выросла»[348]. МГЭИК уверена, что, в первую очередь это вызвано деятельностью человечества, которое использует углеводороды для стимулирования экономического роста – в таких объемах, что в докладе вероятность еще большего повышения температуры, большего числа жарких дней и аномально жаркой погоды, вызванной человеческой деятельностью, была повышена с «высокой» до «очень высокой». Ученые не разбрасываются такими терминами, которые количественно отражают степень их уверенности.

Поскольку экосистема очень сложно устроена, мы не можем установить со стопроцентной точностью, что изменения климата вызваны деятельностью человека. Но, по словам МГЭИК, мы можем быть уверены в том, что погодные катаклизмы – ураганы, наводнения, тайфуны, засухи – участятся во второй половине столетия.

В обновленной версии доклада, выпущенной в 2014 году, МГЭИК недвусмысленно предупреждала: провал борьбы с повышением выбросов углерода увеличит вероятность «тяжелых, всепроникающих и необратимых последствий для людей и экосистем». Это, напомню, слова, взятые из доклада, подготовленного учеными. Они не произносят такие слова, как «тяжелые, всепроникающие и необратимые последствия», не взвесив их тщательно.

Если вы – традиционный экономист, то грядущее для вас будет «внешним шоком», т. е. дополнительным источником хаоса в уже хаотичной ситуации. Для филиппинских крестьян, афроамериканцев в Луизиане и жителей провинции Нинся шок уже наступил.