Посткапитализм. Путеводитель по нашему будущему - Пол Мейсон (2015)

Однако мир состоит из классов, религий и наций. На выборах 2014 года в европейский парламент партии, обещающие уничтожить глобальную систему, набрали 25 или более процентов в Дании, Франции, Греции и Великобритании. В 2015 году, как я писал, победа крайних левых в Греции поставила под вопрос единство еврозоны. А дипломатический кризис вокруг Украины привел к тому, что впервые с тех пор, как началась глобализация, Запад наложил серьезные торговые и финансовые санкции на Россию. Ближний Восток пылает от Исламабада до Стамбула, а военное соперничество между Китаем и Японией сегодня достигло самой высокой точки с 1945 года и сопровождается ожесточенной валютной войной.

Все, что потребовалось бы для того, чтобы разнести всю систему в клочья, это чтобы одна или несколько стран «направились к выходу», обратившись к протекционизму, начав манипулировать валютой или объявив дефолт по своим долгам. И раз уж в самой важной стране, т. е. в США, Республиканская партия поддерживает все эти три пункта, вероятность того, что это произойдет, велика.

Дисбалансы стали неотъемлемой чертой глубинной природы глобализации и были отброшены назад лишь благодаря финансовому кризису.

Четко скажем, что это означает: у нынешней формы глобализации есть конструктивный дефект. Она обеспечивает высокий рост лишь за счет раздувания неустойчивых искажений, которые исправляются финансовым кризисом. Чтобы уменьшить эти искажения, или дисбалансы, нужно уничтожить обычную для неолиберализма схему роста.

Революция информационных технологий

Единственный положительный фактор, который можно противопоставить всем приведенным выше отрицательным, – это технологическая революция, порожденная неолиберализмом и рвущаяся вперед, несмотря на экономический кризис. «Информационное общество, – пишет философ Лучано Флориди, – возникло благодаря самому быстрому в истории развитию технологий. Ни одно из предшествующих поколений не переживало такое потрясающее ускорение технической власти над реальностью вкупе с соответствующими социальными изменениями и этической ответственностью»[44].

Именно увеличение вычислительной мощности позволило сформироваться комплексной мировой финансовой системе. Оно обеспечивало рост денежного предложения по мере того, как на смену потребности в наличности приходили цифровые системы. Оно сделало возможным физическое перенесение производства и предложения в развивающиеся страны, где рабочая сила дешевле. Оно уменьшило значение квалификации промышленных рабочих, сделало избыточным труд работников, обладавших средним уровнем квалификации, и ускорило рост сектора низкоквалифицированных услуг.

Однако хотя информационные технологии стали, как пишет Флориди, «характерными технологиями нашего времени», их становление принимает форму внезапного исчезновения. Системные блоки появляются, а затем исчезают – им на смену приходят серверы, которые тоже исчезают из главных офисов корпораций и теперь располагаются в просторных кондиционируемых помещениях. Кремниевый чип становится все меньше, дополнительные компоненты, которыми некогда были загромождены наши рабочие места – модемы, дисководы, дискеты, – уменьшились в размерах, потом стали встречаться реже и, наконец, тоже исчезли. Собственное программное обеспечение разрабатывается отделами информационных технологий корпораций, а затем заменяется готовыми версиями, которые в десять раз дешевле. Вскоре исчезают и сами отделы информационных технологий, на смену которым приходят сервисные центры в Мумбаи. Персональный компьютер превращается в ноутбук. Ноутбук уменьшается в размерах и становится все мощнее, но его уже вытесняют смартфоны и планшеты.