Лишь любовь разобьет тебе сердце - Кэтрин Веббер (2018)

– Где ты была все выходные? – спрашивает Дре. – Ты прямо без вести пропала! И в прошлые тоже! И даже не пытайся, – предупреждает она, грозя мне пальцем, – ублажать меня сказками, что у тебя с домашкой был хлопот полон рот. Я сама заносила ее тебе, так что прекрасно помню, сколько тебе задали.

– Ой, да я просто себя неважно чувствовала, – оправдываюсь я.

Дре картинно закатывает глаза, точь-в-точь как персонаж мультфильма:

– Ну-ну.

Я стараюсь удержаться от улыбки, но ничего не могу с собой поделать. Возмущение Дре неизменно вызывает у меня улыбку.

– Я серьезно! – говорю я.

Дре кидает в меня подушкой.

– Я знаю, что ты что-то скрываешь, просто не врубаюсь, что именно.

– Я честно тебе говорю, – уверяю я, а сама улыбаюсь во весь рот, как Чеширский кот. – Но знаешь, что я делала, когда болела?

– Что?

– Пересмотрела все восемь фильмов про Гарри Поттера.

– Да ладно! Без меня?

– Что значит без тебя? Мне казалось, ты слишком крута, чтобы смотреть Гарри Поттера.

– Нет такой крутизны, которая мешала бы любить Гарри Поттера.

– Тогда почему мы теперь никогда не болтаем про него? – спрашиваю я.

– Господи, да не знаю! Тебе известно, как я люблю Гарри! Мы можем разговаривать о нем, когда захочешь. Единственное, почему мы прекратили обсуждать эти книги, – это… – тут Дре умолкает.

По этой же причине я не разговариваю о музыке в семье. Потому что вышеозначенные темы навевают мне воспоминания о Мике.

И тут до меня доходит, почему я спокойно обсуждала Гарри Поттера с Сетом, но не с Дре. Потому что для Дре это больше чем книжки. Это воспоминания, которые напрямую связаны с Микой.

– Мы раньше ходили на киномарафоны в старом кинотеатре, – продолжает Дре. – Помнишь?

– Помню, – тихо отвечаю я. – Ходили. Тори с Микой брали нас с собой.

Дре не сводит с меня глаз.

– Я могу узнать, когда будет следующий такой марафон. Мы их сто лет не посещали!

Я выдавливаю из себя улыбку и киваю:

– Да, было бы прикольно.

Но нет. Без Мики – нет.

– Нам точно надо сходить как минимум на один большой киномарафон перед тем, как мы поступим в колледж, – говорит Дре.

Я переворачиваюсь на спину, испытывая облегчение, что тема разговора сменилась.

– С чего это ты вдруг заговорила о выпускном? Нам еще учиться и учиться.

– Да, но время пролетит, и не заметишь. Тори говорит, что последний год буквально проносится. И что нам придется брать от жизни все.

Я и так всегда стараюсь брать от жизни все.

– Поверить не могу, что это наше последнее настоящее лето, – говорю я.

– Что ты имеешь в виду? У нас и следующее лето будет. И прикинь, что я слышала? – Дре переходит на театральный шепот. – Я краем уха слышала, что и в колледже тоже бывают летние каникулы!

Я закатываю глаза:

– Ну, ты меня поняла! Это наше последнее школьное лето. На следующий год мы уже не вернемся осенью в школу Палм-Спрингс. И кто вообще знает, куда заведет нас наш путь?

– Хм. Я, кажется, знаю. В УКЛА. Как мы и собирались.

Но мы туда далеко не всегда собирались. Прежде у меня были другие планы.

– Папа хочет, чтобы я подала документы в японские университеты, – выпаливаю я.

Глаза Дре округляются:

– О боже!

Потому что она знает, что это означает для меня.

– И что… Что ты думаешь по этому поводу? – опасливо осведомляется она.

– Ну это просто смешно, – отвечаю я. – Как ты только что сказала, мы будем поступать в УКЛА.

И пусть я сама затронула эту тему, я не хочу вдаваться в детали.

– Ладно, – соглашается Дре. – Но… Может быть, тебе все-таки подать туда документы? Ради отца? Я имею в виду, как вообще можно отказать Кену? Эта его улыбка. Глаза. Ямочки, в конце концов.

Я издаю стон:

– Заткнись, Дре.

Она всегда поддразнивает меня, какой красавец у меня отец.