Дворец ветров - Мэри Маргарет Кей (2012)

Назавтра с утра пораньше зарядил дождь и подул крепкий ветер, и потому Аш смог поспать подольше: при таких погодных условиях лагерь снимался с места позже обычного. Из-за скверной погоды он снова лишился возможности уделить достаточное внимание своим многочисленным спутникам, которые, в отличие от него, спасаясь от дождя, кутались в плащи или одеяла, скрывавшие лица. Впрочем, Аш не беспокоился на сей счет – позже у него будет времени с избытком– и с великим удовольствием рысил себе по дороге в молчании. Даже перспектива провести день в мокром седле, низко наклонив голову, чтобы спрятать лицо от порывистого ветра, яростно треплющего мокрый плащ, и хлестких дождевых струй, казалась бесконечно предпочтительнее унылого прозябания за письменным столом в равалпиндской конторе. Почти полное отсутствие всякой бумажной работы являлось, по мнению Аша, одним из главных преимуществ нынешней его миссии; второе же заключалось в том, что любые вероятные проблемы скорее всего окажутся знакомыми и будут отличаться от проблем, часто возникавших на полковых дурбарах, лишь по степени важности, но не по существу, а потому справиться с ними не составит труда.

Но здесь он ошибался, и вечером того самого дня ему предстояло столкнуться с проблемой не только незнакомой, но и в высшей степени трудноразрешимой. И потенциально чрезвычайно опасной.

В том, что он оказался совершенно не готов к ней, был виноват главным образом он сам, хотя недостаточно подробные переговоры по делу между военным штабом в Равалпинди и командующим корпуса разведчиков вкупе с недостаточно обстоятельными инструкциями со стороны политического департамента и болезнью окружного инспектора тоже могли сыграть свою роль. Но именно изначальное пренебрежительное отношение Аша к возложенной на него миссии, воспринятой им как необходимость выступить «в роли пастушьей собаки и провожатого для двух неряшливых девиц и кучки визгливых женщин», привело к тому, что он допустил ошибку, какую часто совершал в младших классах школы, – не счел нужным сделать домашнее задание.

Вина лежала на нем одном. Он просто-напросто не потрудился ничего узнать об истории и связях княжества, принцесс которого собирался эскортировать на бракосочетание, а начальство в Равалпинди не снабдило Аша никакой информацией, полагая, что окружной инспектор мистер Картер введет его в курс дела, и никак не предвидя, что приступ малярии помешает упомянутому джентльмену сделать это. В результате Аш приступил к выполнению своих обязанностей в состоянии блаженного неведения, ни сном ни духом не догадываясь о грядущих трудностях. Даже известие, что младший брат махараджи в самый последний момент решил присоединиться к свите и будет путешествовать с ними, не произвело на него особого впечатления. В конце концов, почему бы ребенку не сопроводить своих сестер на свадьбу? Он не придал присутствию юного Джхоти никакого значения и, один раз вежливо справившись о здоровье мальчика, напрочь о нем забыл. Но в тот вечер, после наступления темноты, один из слуг явился к Ашу с сообщением, что принц полностью оправился от недомогания и желает увидеться с ним.

Дождь несколько часов назад закончился, и небо снова было ясным, когда Аша, одетого по такому случаю в парадную форму, снова провели через шумный, освещенный фонарями лагерь к расположенной неподалеку от шатра принцесс палатке, возле которой стоял вооруженный древним тулваром стражник и ждал зевающий слуга, готовый ввести посетителя к высокой особе. Снаружи на железном шесте висел один-единственный фонарь «молния», и, войдя в палатку, Аш на мгновение зажмурился, ослепленный ярким светом полудюжины европейских ламп, которые обычно использовались с шелковыми или бархатными абажурами, но сейчас стояли неприкрытые на низких столиках, выстроенных полукругом перед грудой подушек, где сидел пухлый бледный мальчик.