Дворец ветров - Мэри Маргарет Кей (2012)

– О разных уловках из арсенала шлюх? Но я знаю… – Она тяжело сглотнула. – Ты забыл, что меня воспитали служанки дворцового занана и что у любого раджи много женщин помимо жен. Наложницы знают все приемы и хитрости для ублажения или обмана мужчин и свободно разговаривают о подобных вещах, поскольку больше им разговаривать не о чем и поскольку они считают, что все женщины должны владеть таким искусством… – Молодой голос стих на мгновение, а потом продолжил, очень спокойно: – Я не хотела говорить тебе этого, но, если бы я не знала наверное, что сумею в нужный момент обмануть рану, я бы не отдалась тебе.

Слова падали в темноту, точно капли ледяной воды, отражаясь тихим эхом от стен пещеры, и Ашу показалось, будто сквозь сердце у него проползла тонкая холодная струйка. И он сказал резко, с умышленной жестокостью:

– Полагаю, ты также подумала о том, что станет с ребенком – моим ребенком, – если ты забеременела? Его законным отцом будет рана. Вдруг он захочет вырастить из него второго Нанду или Лалджи? Об этом ты подумала?

– Биджу Рама приставила к Лалджи нотч, а не мой отец, – спокойно сказала Анджули. – И я думаю, именно мать при желании может сформировать характер ребенка в первые годы жизни и направить его по правильному пути. Именно на нее он смотрит в детстве, а не на своего отца. Если боги пошлют мне ребенка от тебя, я не испорчу его, клянусь тебе. Я позабочусь о том, чтобы из него вырос принц, которым мы сможем гордиться.

– Какая мне будет польза от этого, если я никогда его не увижу? И возможно даже, не узнаю о его существовании?

На мгновение Ашу показалось, что Анджули не собирается отвечать на вопрос, но потом она прошептала:

– Прости меня. Я… я не подумала – я хотела этого для себя одной, для своего собственного успокоения… Я поступила эгоистично… – Горло у нее сдавило от рыданий, но после короткой паузы она продолжила ровным голосом: – Но сделанного не поправишь, а будущее не в наших руках.

– Нет! Оно все еще в наших руках! Ты можешь уехать со мной – ради ребенка, если не ради меня. Обещай мне, что уедешь со мной, коли ты забеременела. Ведь это ты можешь сделать? Я не поверю, что Шу-шу значит для тебя больше, чем мой ребенок, или что ты пожертвуешь его будущим ради нее. Обещай мне, ларла!

Ответом ему служило только эхо. Анджули молчала, но молчание ее было красноречивым и без слов повторяло то, что она говорила раньше: она уже дала слово Шу-шу, и слово это нерушимо…

У Аша перехватило горло, однако в гневе своем он заговорил через силу, яростно бросая слова в непреклонную тишину:

– Неужели ты не понимаешь, каково мне будет жить, зная, что мой ребенок принадлежит другому мужчине, который вправе поступать с ним, как сочтет нужным? Продать любому, кого выберет, – как продали тебя с сестрой!

– У тебя… у тебя будут другие дети… – прошептала Анджули.

– Никогда!