Дорога запустения - Йен Макдональд (1988)

– В прошлом, – объяснял Доминик Фронтера рядам открытых ртов, – мы били головы комет о поверхность мира абы где: лед, не испарявшийся при вхождении, испарялся при ударе, а взрыв поднимал такие тучи пыли, что водяной пар формировал облака и выпадал осадками. В самом начале кометы разбивались по три в неделю максимум. Тогда, понятно, падать им было просто не на кого. – Доминик Фронтера вспомнил, что выступает не на уроке географии в средней школе, а перед компашкой тупых фермеров, и разозлился. – Вы ведь знаете, что после начала колонизации подыскивать места для приземления льда становится все труднее, но мы приманиваем комету при любой возможности – более дешевого способа создавать водяной пар пока не придумали. Мы уже выбрали район удара, это Регион Северо-Западного Четвертьшария, в котором экоинженерия начнется по плану через четыре года самое раннее, и если здесь окажется случайный путник, случайный поезд, случайный легкач, им будет велено подобру-поздорову убраться до удара, а после мы придем, починим все сломанные пути, вызовем с орбиты орф, и те превратят пустыню в сад. Таков план. И что мы тут видим? Что мы тут видим? – Доминик Фронтера аж привзвизгнул. – Вас. Какого черта вы тут делаете? Здесь даже оазиса быть не должно, а уж города – точно!

Д-р Алимантандо встал, чтобы поведать историю о ветродосках и безумных орфах. Доминик Фронтера жестом усадил его обратно.

– Не надо ничего объяснять. Вы ни при чем. Напортачил Сектор Орбитальной Экоинженерии, у какой-то орфы слетело с катушек ПО. Они все чокнутые. Ладно, это не ваша вина, но и сделать я ничего не могу. Комета уже в пути, она летит сюда семьдесят два месяца. Во вторник, шестнадцатого мая, в шестнадцать двадцать четыре она разобьется в тридцати четырех километрах к югу отсюда, и этот городок, и этот оазис разлетятся, как… как… карточный домик. – Рев протеста. Доминик Фронтера поднял руки, прося тишины и спокойствия. – Мне очень жаль. Правда жаль, но я ничего не могу сделать. Отклонить комету нельзя, лететь ей некуда, менять курс слишком поздно. Если бы вы сообщили ну хоть кому-то, что вы здесь живете, чуть раньше, мы успели бы рассчитать другие орбиты. А сейчас – поздняк метаться. Извините.

– А как же Сердце Лотиана? – крикнул Эд Галлачелли.

– Она обещала о нас рассказать, – согласился Умберто.

– Да, она сказала, что сообщит Китай-Горе, – добавил Луи.

– Сердце Лотиана? – переспросил Доминик Фронтера. Его пилот красноречиво пожал плечами.

– Странствующий представитель Отдела Общего Образования, – пояснил д-р Алимантандо.

– А. Это другой отдел, – сказал Доминик Фронтера. За бледные попытки оправдаться граждане вознаградили его фунтом презрения.

– Бюрократы бездарные! – заорал Мортон Кинсана. – Административная шваль!

Доминик Фронтера постарался взять ситуацию под контроль.

– Ладно, ладно, я согласен, бюрократы на самом высоком уровне проявили себя бездарно, – проблема не в этом. Проблема в том, что через три дня комета упадет и не оставит от этого городка мокрого места, хотите вы это или нет. В моих силах только одно: вызвать эскадрилью легкачей и всех вас эвакуировать. Не исключено, что когда мы расчистим место удара, вы, если вам здесь так уж нравится, сможете вернуться, но через три дня вас здесь быть не должно – со всеми вашими козами, ламами, свиньями, курами, детьми и всяким там оборудованием. Вопросы есть?

Раэль Манделья вскочил, и следом вскочили все остальные.

– Это наш город, мы его создали, мы его построили, он наш, и мы не дадим его разрушить. Здесь все, что у меня есть, моя жена, мои дети, мой дом, мое хозяйство, и я никуда не поеду и не дам уничтожить все это вашей комете. Это всё вы, инженеры, вы сталкиваете планеты как бильярдные шары, вы навострили эту комету!

Буря аплодисментов. Доминик Фронтера ее пережил.

– Следующий.

Персея Голодранина встала и закричала: