Спящие - Карен Томпсон Уокер (2019)

Мэй давно подмечала за Мэтью странности: нездоровую быстроту речи, торопливые, лихорадочные жесты – словно он специально изнуряет себя бегом, чтобы потом хоть пару минут постоять спокойно.

– Поезд мчится прямо на людей.

Мэтью весь мокрый от пота. Пот блестит в завитках темных косматых волос, расплывается пятнами на футболке. По библиотеке плывет резкий запах.

– Зачем их привязали к рельсам? – недоумевает Мэй.

– Не суть. – Мэтью смотрит на нее в упор.

Мэй почему-то не в силах заглянуть ему в глаза. Она отводит взгляд и замечает прорехи в подмышках.

– Возле путей есть рычаг. Если повернуть его, поезд поедет в другую сторону и все пятеро будут спасены. Но вот в чем загвоздка: к другим путям тоже привязан человек. Повернешь рычаг – спасешь пятерых, но погубишь одного. – Тело Мэтью вибрирует от рвущейся наружу энергии, и она находит выход в потоке слов, которые обрушиваются на случайную собеседницу. – Ну так как, повернешь рычаг? – допытывается Мэтью.

Абстрактная задача – неплохой способ отвлечься. Вдобавок на памяти Мэй это самый долгий разговор, каким ее удостаивали за шесть недель.

– А люди мне знакомы? – спрашивает она.

Вопрос для нее очень важен, но Мэтью мотает головой – нет, нет, это роли не играет.

– Тогда, наверное, поверну.

– Точно? – Кажется, Мэтью доволен ее ответом, подтверждающим его собственные мысли.

На этаже вдруг поднимается суматоха. Медсестры пришли измерить температуру.

– А если рычага нет? – не унимается Мэтью. – Если единственный способ остановить поезд – сбросить на рельсы что-нибудь тяжелое, а из тяжелого под рукой только толстяк?

Мэй понимает, к чему он клонит.

– Сбросишь толстяка на рельсы?

Здесь все просто.

– Нет, ни в коем случае.

– Разве это не то же самое, что повернуть рычаг? – прищуривается Мэтью. – Убить одного ради спасения пятерых.

– Разумеется нет.

В библиотеку влетает медсестра.

– Эй, вы, двое! – грозит она пальцем, затянутым в зеленую перчатку. Зеленая форма шуршит при ходьбе. – Не стойте так близко. Оптимальное расстояние – пять футов.

Мэй послушно отодвигается, но Мэтью не трогается с места – то ли не слышит, то ли не придает значения.

Студенты бесцельно слоняются по коридору в ожидании новостей, перемен или по крайней мере очередного обеда. Каких-то несколько дней, и все стали сонными, вялыми, но непонятно, виной тому болезнь или скука.

Не умолкая, обсуждают погоду. Безбрежное небо, солнце так и манит, листва прозрачная в полуденном свете. С окон убирают москитные сетки, и плевать на мух. Студенты свешиваются с подоконников, чтобы хоть на мгновение почувствовать себя на воле.

Мэй представляет зрелище со стороны: лица в окнах, как при пожаре. Впрочем, представлять и не нужно: репортеры на двух минивэнах оккупировали парковку и ведут прямую трансляцию по национальному телевидению. Студенты припадают к своим плазмам. «Смотрите! – восклицают они. – Это же мы по телику!»

Но эйфория длится недолго. С каждым разом скука овладевает ими все быстрее. Стремительно всех охватывает гнетущее предчувствие, что изоляция никогда не закончится.

На третий день разнообразие привносит гитарист по прозвищу Пьяный Тодд. Тодд любит поспать, поэтому его хватились только к обеду. Студенты завороженно наблюдают за носилками. Посапывая, Тодд плывет по коридору на спине, веки у него розовые, как у ребенка, врачи – в роли гребцов. Он единственный, кто покинул общежитие за трое суток.

Остальные воспринимают новость спокойно, как будто всю жизнь живут под дамокловым мечом. Им по семнадцать-восемнадцать, но некоторые навыки сродни общей грамматике и усваиваются легко, едва в них возникает необходимость.