Смерть тоже ошибается… - Фредрик Браун (1949)

Я поцеловал ее, один раз, по-настоящему. Было очень приятно. Я почувствовал легкую встряску. Ничего подобного не ожидал.

– Ты уверена, что нам нужно возвращаться? – прошептал я.

– Да, Эдди. Прошу тебя.

– Ладно. Но может быть, когда-нибудь?

– Может быть, когда-нибудь.

Я повернул ключ в замке зажигания, нажал на стартер, и «дворники» снова заскользили по лобовому стеклу, вперед-назад, словно пьяный метроном. Я и сам чувствовал себя немного навеселе.

И мне снова пришлось сосредоточиться на том, чтобы не слететь с сияющей полоски дороги, так что на обратном пути мы вообще не разговаривали.

Глава вторая

Территория цирка светилась огоньками. Генератор пока не починили, но циркачи где-то откопали масляные и карбидные лампы и развесили их в особо важных местах. Все это выглядело как-то странно – в том смысле, что пространство между пятнами света казалось еще темнее и страшнее.

В фургоне Хоуги горел свет. Когда я припарковался, оттуда вышел дядюшка Эм. Он открыл дверцу автомобиля и произнес:

– Здорово, детки! Как луна?

– Ярко светит, – ответил я.

– Мне уже лучше, – сказала Рита. – Все хорошо, Эм?

– Чудесно. Приехала полиция и взяла ситуацию под контроль, если можно так выразиться. Они устроились в шатре шоу уродов. Просили тебя зайти к ним, но только для того, чтобы ты ответила на несколько стандартных вопросов.

– Может, мне пойти с ней, дядя Эм? – спросил я.

– Не лезь в это дело, Эд. Я объяснил им, что мы отправили Риту покататься по городу, но не стал говорить, с кем. Так что ты можешь просто по-тихому скрыться у себя в палатке.

Эта идея мне понравилось, потому что я промок до нитки. Внутри дождевик был таким же мокрым, как и снаружи, да еще и противно прилипал к телу.

– Большое тебе спасибо, Эд, – промолвила Рита. – До завтра.

Она подала мне руку, и я улыбнулся:

– Не за что. До завтра. – И проводил ее взглядом до шатра шоу уродов.

Я немного постоял, дрожа от холода, а затем ушел в нашу палатку, где вытерся полотенцем, бросил на койку пару одеял и забрался под них.

Очень хотелось спать, но когда вошел дядя Эм и начал раздеваться, я сказал: «Привет», – чтобы дать ему знать, что не сплю.

– Тебе понравилась Рита? – спросил он.

– Ну… она ничего…

– Что-то не слышу энтузиазма. Или я ошибаюсь? В любом случае не влюбляйся в нее слишком сильно. Она из тех, кто охотится за деньгами.

– Рита мне так и сказала. Говорит, будь я богат, она бы за меня взялась.

Дядя Эм медленно покачал головой:

– Это опасно, малыш. Когда с тобой говорят честно, это опасно.

По его голосу трудно было понять, серьезно он говорит или шутит.

– Значит, не опасны только те девушки, которые врут?

– Опасны, но по-другому.

Дядя Эм встал и погасил карбидную лампу. Койка скрипнула под тяжестью его тела.

– А кем был тот мальчишка? – спросил я.

– Какой мальчишка?

– Которого убили, разумеется. Он из цирка?

– Черт возьми! – воскликнул дядя Эм. – Я и забыл, что тебя тут не было. Это не ребенок, Эд. Убили лилипута.

Я резко сел на постели. Лилипут! Это могло означать лишь одно. В цирке работал только один лилипут.

– То есть это Майор? – уточнил я.

– Нет. Убитого никто не знает. Этот лилипут не из цирка, Эд. Никто здесь его прежде не видел.

Сначала я подумал, что дядя шутит. Это казалось абсурдным. Лилипута, который не работал в цирке, нашли с ножом в спине и без одежды в шатре шоу уродов! И никто из циркачей даже не знал, что этот лилипут здесь. Безумие! Но я понял, что дядя Эм не стал бы шутить на подобную тему.

– А где его одежда? – спросил я. – Ее нашли?

– Нет.

– Но что, черт возьми…

– Нас с тобой это не касается, Эд! Пусть копы об этом беспокоятся.

– Ладно, – кивнул я, снова улегся и вскоре заснул.