Белое безмолвие - Сара Лотц (2017)

Я сделал, как он велел. Сев на задницу и вытянув ноги, я последовал за ним в конец туннеля, который обрывался в стремительный поток. Я опустил в него ноги, дрожащие от напряжения и переизбытка адреналина. Вода, доходившая до колен, тут же хлынула в сапоги. От обжигающего холода у меня снова перехватило дух, но зато это успокоило ноющие икроножные мышцы.

– Так что, Эд, всё? С Крысиной тропой мы покончили?

– Что?

Я повторил вопрос, повысив голос.

– Да. Что, не так уж плохо было?

Вдруг Эд остановился как вкопанный и указал на обнажение пород слева.

– Теперь нужно бы подняться наверх, парень. Они там.

– Тела?

– Ну да.

Я пришел сюда именно ради этого, но мучительное путешествие по Крысиной тропе отняло все силы, и теперь мышцы рук и ног пульсировали болью, как гнилой зуб. Ужасно хотелось вновь оказаться в относительном тепле своего автомобиля и по дороге домой заехать куда-нибудь, чтобы съесть хороший сэндвич с беконом и выпить пинту пива. «Но ты уже все равно здесь. Просто сделай это. Худшее позади», – уговаривал я себя. К счастью, наверху находился выступ, который позволил мне подняться к трещине. Проем этот оказался очередной тесной щелью, где нельзя было развернуться, однако это казалось уже полным пустяком по сравнению с тем, через что я прошел. Я прополз на четвереньках по скользкому туннелю, который привел меня в продолговатую пещеру размером с кладовку, где только в одном месте свод был достаточно высоким, чтобы сесть. В сапогах хлюпала согретая теплом моего тела вода. Я хотел было ее вылить, но решил не заморачиваться. Сделав паузу, чтобы перевести дыхание, я обвел пещеру лучом фонарика.

– Но тут же ничего не…

А затем я увидел их: бесформенную груду в дальнем конце пещеры, которую я сначала ошибочно принял за нагромождение камней. Они выглядели совсем не так, как я ожидал, – воображение почему-то рисовало идеально сохранившиеся трупы, вроде тех, что откапывают в торфяных болотах. Два черепа лежали лицом друг к другу, словно целовались. Один казался лохматым, как будто плоть проросла шерстью, а второй был покрыт тонкими лоскутками высохшей кожи, точно его сунули в большой рваный чулок. И опять-таки – никаких запахов. Я осторожно подобрался поближе, и луч фонаря заплясал по останкам. Они были сложены довольно небрежно: локтевой сустав покоился на коричневом изгибе таза, а то, что, скорее всего, являлось проломленной грудной клеткой, покрывала полусгнившая ткань. Остальные конечности скрывались под грязными остатками чего-то похожего на водонепроницаемую материю, а на гальке вокруг валялись рассыпавшиеся суставы пальцев. В углу за горкой костей лежала одинокая каска, похожая на панцирь черепахи. Непрерывно журчала вода: должно быть, именно этот звук они слышали, когда умирали, – звук, который теперь будут слышать всегда. И я вдруг подумал: «Это не ужасно и не непристойно – это просто печально». А потом подумал еще: «Тьерри это понравится до чертиков». Я включил камеру, в глубине душе надеясь, что она ничего не запечатлеет. О жертвах я знал лишь то, что они были студентами, членами университетского клуба кейверов из Уорика. Они забрались сюда ради забавы, желая испытать настоящее приключение. Им и в страшном сне не могло привидеться, что кончится это таким образом, что из-за погоды, гримасы судьбы и еще бог знает чего они навеки останутся в этой пещере, а потом какой-то придурок явится в их мавзолей, чтобы снять всё это и выложить в интернет. Я мысленно встряхнулся, почувствовав омерзение к самому себе. Впрочем, этим парням уже ничем не могли помочь философствования о случайности смерти или этичности моих поступков.

Я подскочил на месте от неожиданности: вспышка более яркого света возвестила о появлении Эда у входа в этот грот. Он мотал головой, и луч его фонаря описывал широкие дуги на стенах. Лицо его вытянулось, и вокруг рта снова залегли темные линии морщин. Он что-то сказал мне, но грохот воды заглушил его слова.

– Что?