Гендер и власть. Общество, личность и гендерная политика - Рэйвин Коннелл (2015)

Это не означало исчезновения других форм маскулинности. На самом деле они были просто маргинализированы, и это послужило основой для появления новых типов маскулинности, которые были основаны на импульсах или практиках, исключенных из становившегося все более рационализированным и интегрированным мира бизнеса и бюрократии. Такие «дикие» формы маскулинности возникли в XIX–XX веках. С одной стороны, запрещенное сексуальное влечение мужчины к мужчине послужило базисом для гомосексуальной маскулинности, заклейменной и стигматизированной государством. С другой стороны, запрещенное насилие в отношениях между мужчинами послужило базисом для типов агрессивной маскулинности, которые в условиях, сложившихся после Первой мировой войны, были мобилизованы фашизмом. Хорошо известно, какую важную роль играли в фашистских движениях солдаты, сражавшиеся на передовой. Менее известно, но столь же важно презрение Гитлера к «дипломированным господам», которые правили презираемым им буржуазным миром.

Положение женщин также изменялось в процессе рационализации. С течением времени углублялись противоречия между их подчинением отдельному мужчине в сфере домашнего патриархата и развернувшейся в XVIII и XIX веках мощной тенденцией универсализации гражданских прав, тесно связанной с рационализацией государства и рынков. Это противоречие нашло отражение в феминистских трудах Мэри Уолстонкрафт в Англии и Сьюзен Б. Энтони в Соединенных Штатах, а наиболее точно было выражено в работах Джона Стюарта Милля. Первые кампании за избирательные права женщин не были уходом в сторону от социальных вопросов (хотя позже они и привели к их игнорированию); они были реакцией на главное противоречие, возникшее на той стадии развития государства.

Достижение женщинами гражданских прав оказало колоссальное влияние на политику, хотя и не изменило политику партийную. Женские организации играли важную роль в составе некоторых консервативных партий, но женские партии как таковые не были сколько-нибудь влиятельными. В значительно большей степени женщины были превращены (constituted) в прямых потребителей государственных услуг. На протяжении ХХ столетия возникла сложная сеть услуг и пособий, которые выросли вокруг пенсий вдовам и пособий по беременности – первых видов специализированной помощи женщинам. Сюда входят детские поликлиники, женские поликлиники, льготы для матерей, налоговые послабления и т. д. Как хорошо известно, женщины сейчас являются главными потребителями услуг социальной сферы in toto (в целом) – отчасти потому, что они дольше живут, но также и потому, что предлагаемые государством виды поддержки созданы по принципу замещения зарплаты их мужей, который основывается на исключении женщин из рынка труда. Керрин Райгер отмечает, что такая направленность развития системы социального обеспечения создает базу для вмешательства в домашние хозяйства специалистов разного профиля: врачей, медсестер, психологов, социальных работников, – а они влияют на характер выполняемой женщинами домашней работы. Шейла Шейвер пишет: когда социальное обеспечение и налоговая политика рассматриваются вместе как система трансферов, т. е. безвозмездных социальных выплат, государство фактически изымает деньги у женщин как индивидуумов и перераспределяет их женщинам, определяемым как чьи-то матери, жены или вдовы. Сведя все эти аргументы воедино, мы можем увидеть, что в ХХ веке постоянно возрастало вмешательство государства во все более опосредованные и абстрактные отношения между мужчинами и женщинами. Существует большой соблазн связать это с возрастанием опосредованности и отчужденности в сфере сексуальности, с коммерческой стандартизацией рекламы, порнографии и массовых развлечений.

Улица