Гендер и власть. Общество, личность и гендерная политика - Рэйвин Коннелл (2015)

Исследование исторической динамики гендерных отношений до сих пор находится на стадии первоначального развития, но уже сейчас ясно, что эта динамика – не гладкий путь разворачивания заранее известной логической схемы, а ухабистая и извилистая тропа. Порой происходят резкие изменения, когда условия практик эволюционируют достаточно быстро; бывают периоды более или менее стабильного движения в определенном направлении; а бывают времена, когда баланс сил стабилен и ничего не меняется.

Конкретный фокус этой истории (в отличие от абстрактного определения ее предмета и предметных рамок) – это композиция гендерного порядка в данный момент времени и в данном месте и коллективные проекты, которые ее составляют. Чтобы понять эти проекты, необходимо воспроизвести историю формирования групп и категорий, а также типов личностей, мотивов и способностей, на которых основывается гендерная политика.

С этой точки зрения нижеследующий раздел не является даже очерком истории. Но важно по крайней мере перенести нашу теоретическую схему на постановку конкретных исторических проблем. Таким образом, в следующем разделе предпринята попытка поставить ряд вопросов относительно динамики гендера в масштабе мировой истории, на которые предстоит ответить научному сообществу.

Ход истории

Развитие гендерных отношений на ранних этапах развития человеческого общества является предметом глубокого интереса и обсуждается не только в связи с проблемой их происхождения. На самом деле едва ли вообще имеет значение, можем ли мы дойти до самых истоков. История начинается тогда, когда археологические данные становятся достаточно полными, чтобы пролить свет на структуру гендерных отношений.

Не существует никаких серьезных данных о развитии гендерных отношений до эпохи верхнего палеолита, и маловероятно, что они вообще когда-либо появятся. От самых ранних этапов производства орудий труда и производства пищи до нас дошли следы типа орудий, костей и очагов, но по этим следам человеческой деятельности нельзя судить о характере гендерных отношений, при которых они проявились. В частности, с их помощью нельзя обосновать распространенное мнение, разделяемое археологами, социобиологами и многими феминистами, что существовало жесткое разделение труда между мужчинами, которые якобы занимались производством орудий труда и охотой, и женщинами, которые якобы занимались собирательством или оставались дома. Это мнение – просто догадка.

К эпохе верхнего палеолита накапливаются некоторые данные в форме рисунков, изделий из кости и захоронений. Хотя все эти данные являются лишь формой социальной репрезентации, которая говорит о реальности не больше, чем страница журнала «Playboy», они все-таки могут служить какими-то ориентирами. Например, о половом разделении труда можно судить по наскальным рисункам, найденным в Восточной Испании: на них можно разглядеть сцены в лесу, в которых мужчины и женщины, различимые по наличию грудей и строению гениталий, занимаются разными делами. По находкам в захоронении и другим объектам на стоянке охотников на мамонтов в Дольных Вестоницах (Чехия) можно реконструировать участие женщин в ритуалах и сделать вывод о том, что они имели сакрализованную власть.

Чтобы с помощью этих фрагментов доказывать исторические факты, необходим большой труд. Отдельные образцы таких артефактов могут ввести в заблуждение. Я упоминаю их просто для того, чтобы показать: реконструкции социальных отношений на этой стадии исторического развития возможны. Фактических данных становится намного больше около 10 000 лет назад – с развитием первых сельскохозяйственных обществ на юго-западе Азии, в районе Месопотамии.