Проклятие тигра - Хоук Коллин (2012)

– Кишан, неужели ты не хочешь будущего для себя и своей семьи? Я знаю, что такое терять любимого человека. Это одиночество. Ты чувствуешь себя сломленным, разбитым, тебе кажется, что ты больше никогда не будешь целым. Ты чувствуешь, будто умершие унесли с собой часть тебя. Но ты не одинок. На свете есть люди, которым ты можешь помочь и которые готовы помогать тебе. Люди, ради которых стоит продолжать жить. Мистер Кадам, твой брат… и я. А может быть, ты встретишь кого-то, кого сможешь полюбить. Пожалуйста, поедем с нами в Хампи!

Кишан отвернулся и тихо пробормотал:

– Я уже очень давно перестал мечтать о том, чему никогда не бывать.

Я крепче сжала его руку.

– Кишан, прошу тебя, передумай!

Он пожал мне руку в ответ и улыбнулся.

– Прости, Келси. – Он встал и с наслаждением потянулся. – Но раз уж вы с Реном все-таки решили отправиться в долгий путь, ему придется как следует поохотиться.

– Поохотиться? – скривилась я. Честно говоря, я не заметила, чтобы Рен очень много ел.

– Возможно, он ест достаточно для человека, но не для зверя! Келси, большую часть времени Рен проводит в теле тигра, ему потребуются силы, чтобы защищать тебя в путешествии, а значит, он должен хорошенько подкрепиться. Насытиться по-тигриному – жирным кабаном или буйволом.

Я шумно сглотнула.

– Ты уверен?

– Да. Разве ты не видишь, какой он худой для тигра? Ему нужно нагулять вес. Запастись белками.

Я погладила Рена по спине. Так и есть, все ребра наружу!

– Ладно, я позабочусь о том, чтобы он поохотился перед уходом.

– Отлично. – Кишан кивнул и ухмыльнулся мне. На прощание он сжал мои пальцы и не сразу отпустил их. Он долго молчал, а потом сказал: – Спасибо за весьма интересную беседу, Келси.

С этими словами он обернулся черным тигром и умчался в джунгли.

Рен все еще спал, положив голову мне на колени, поэтому я еще немножко посидела у костра. Поглаживая черные полосы на его спине, я осмотрела царапины. Там, где еще час назад зияли рваные раны, теперь лоснилась гладкая шкура. Длинная царапина, пересекавшая морду и глаз тигра, тоже исчезла. Даже шрама не осталось.

Когда ноги у меня совсем затекли от тяжести тигриной головы, я осторожно высвободилась и подошла к костру, чтобы подбросить дров. Рен, не просыпаясь, перевернулся на бок.

«Эта драка совсем истощила его. Кишан прав. Ему необходимо поохотиться. Он должен набраться сил».

Рен продолжал спать, пока я собирала хворост для костра и ужинала. Переодевшись ко сну, я взяла из палатки одеяло, завернулась в него и легла рядом с Реном. В грудной клетке у него зарокотало, и он, не просыпаясь, перекатился поближе ко мне. Положив на него голову, как на подушку, я смотрела на звезды, пока не уснула.

Я проснулась поздно утром, замотанная в одеяло, как в кокон. Первым делом я поискала глазами Рена, но его нигде не было видно. Костер ярко горел, как будто в него только что подбросили свежие сучья. Я перекатилась на живот, пытаясь выпутаться из одеяла, и громко охнула от боли, дрожью прокатившейся по спине.

Заведя руку назад, я попробовала растереть затекшие мышцы, и застонала.

– Вот к чему приводят ночевки на твердой земле – в одно прекрасное утро просыпаешься скрюченной, как древняя старуха!

Оставив безнадежные попытки подняться, я снова распласталась по земле.

Раздались тихие шаги, и Рен ткнулся носом мне в лицо.

– Не обращай внимания! Я просто немного полежу, пока мои позвонки снова встанут на место.

Он уселся и стал разминать мне спину своими тигриными лапами. Я засмеялась, превозмогая боль, и попыталась вздохнуть. Сейчас Рен был похож на чудовищно тяжелого котенка, точащего коготки о хозяйский диван.