Воронята - Стивотер Мэгги (2012)

— Закрой глаза, — посоветовал Адам. Его руки были скрещены, а ладони сжимали бицепсы. То, как он дышал, напомнило Блу о пробуждении после кошмара: сердце колотится, дыхание перехватывает, ноги болят от погони, которой никогда не было в реальности. — Я имею в виду, после того, как встанешь здесь.

— Ты ходил туда? — спросил Гэнси у Ронана, тот покачал головой.

— Он указал на это место, — произнес Адам.

Ронан сказал, плоско, словно доска:

— Я туда не собираюсь.

Это звучало как принцип, не как трусость, как его отказ взять карту при гадании.

— Я не возражаю, — вмешалась Блу. — Я пойду.

Ей было трудно представить, что ее, окруженную деревом, что-то напугает, не важно, насколько странный лес был вокруг. Ступив в углубление, она повернулась лицом к оставшемуся снаружи миру. Воздух внутри был спертый и влажный. А еще теплый, и хотя Блу знала, что, должно быть, это из-за процессов гниения, это заставило дерево казаться теплокровным.

Перед нею Адам все еще обхватывал себя руками. Что, он думал, тут произойдет?

Она закрыла глаза. Почти сразу же почувствовала запах дождя, не аромат будущего дождя, а настоящего, превращающийся в благоухание шторма, надвигающегося в данный момент, чистый запах бриза от воды. Затем она осознала, что что-то касается ее лица.

Когда она открыла глаза, она одновременно была и в своем теле, и наблюдала со стороны, из пустоты в дереве. Блу, которая была перед ней, стояла в нескольких сантиметрах от парня в Аглионбайском свитере. Он немного ссутулился, и его плечи были темными из-за капель дождя. Тем, что Блу ощущала на лице, были его пальцы. Он касался ее щек тыльной стороной пальцев.

Слезы бежали по лицу другой Блу. Из-за этой странной магии Блу могла ощущать их на своем лице. А еще она могла чувствовать боль, нарастающее страдание, как тогда, во дворе церкви, горе, которое было больше, чем сама Блу. Слезы другой Блу казались нескончаемыми. Одна слезинка сменялась другой, стекая по одним и тем же дорожкам на щеках.

Парень в Аглионбайском свитере прислонил свой лоб ко лбу Блу. Она почувствовала давление его кожи на своей, и внезапно ощутила запах мяты.

— Все будет хорошо, — сказал Гэнси другой Блу. Она поняла, что он боялся. — Все будет хорошо.

Невозможно, но Блу осознала, что эта другая Блу плакала, потому что она любила Гэнси. И причина, почему Гэнси вот так касался ее, его пальцы столь осторожны с ней, состояла в том, что он знал, ее поцелуй может погубить его. Она могла ощущать, как ужасно другая Блу хотела его поцеловать, даже если боялась этого. И Блу не могла понять, почему ее настоящие воспоминания в отверстии дерева были омрачены другими, ложными воспоминаниями о том, как их губы почти встретились, воспоминаниями о жизни, которую другая Блу уже прожила.

— Хорошо, я готов… — произнес Гэнси немного сломленным голосом. — Блу, поцелуй меня.

Вздрогнув, Блу открыла глаза в настоящем, и теперь она видела темноту дерева вокруг себя и снова чувствовала запах темноты и гнили. Живот свело от призрачного горя и желания, которое она испытывала в видении. Ее накрыло тошнотой и смущением, и когда она ступила из дерева, она не могла смотреть на Гэнси.

— Ну? — потребовал он.

Она сказала:

— Это… нечто.

Когда она не продолжила объяснение, он занял её место в дереве.

Это казалось таким реальным. Это было будущее? Или это могло быть альтернативное будущее? Она не могла представить, что из всех людей влюбиться в Гэнси, но в видении это казалось не просто реальным, а неоспоримым.

Когда Гэнси зашел внутрь дерева, Адам взял ее руку и притянул к себе. Он не был нежным, но Блу не думала, что он хотел быть грубым. Она удивилась, когда он вытер ее лица тыльной стороной ладони; она плакала настоящими слезами.

— Я хочу, чтобы ты знала, — бешено зашептал Адам, — я бы никогда не сделал этого. Это было не по-настоящему. Я бы никогда так с ним не поступил.