Те, кто в опасности - Уилбур Смит (2011)

Он переложил автомат в левую руку и, почти не замедляя бег, подхватил Тарика с того места, где тот упал. Тарик оказался легким, и Гектор без труда унес его и уложил за «бруствером» из камней.

— Сделай для него что сможешь, — велел он Хейзел.

Страшно рассерженный, он, распрямившись, выпустил по вершине утеса над собой длинную очередь. Трое противников перевалились через край и заскользили вниз по камням. Остальные скрылись. Хейзел и Далия уже хлопотали возле Тарика. Гектор увидел, что Далия плачет, и даже в таких критических обстоятельствах удивился.

— Чего она голосит? — выпалил он.

— Глупый вопрос. Она его любит, конечно, — не поднимая головы, ответила Хейзел.

— Боже! Общее поветрие! — Гектор беззаботно улыбнулся: в его крови кипела ярость боя. — Рана тяжелая?

Он дважды выстрелил по головам, показавшимся в глубине прохода, и убил одного противника.

— Не знаю. Спина. Но в крови нет пузырей, так что, возможно, легкие не задеты.

— Зажми рану. Постарайся уменьшить потерю крови. Это все, что мы сейчас можем сделать. Ты тоже, Кайла. Ты не достанешь их из пистолета.

Он подчеркнул свои слова выстрелом из автомата.

По брустверу застучали вражеские пули, осыпав осажденных каменной крошкой и пылью. Гектор резко пригнулся и сплюнул каменную крошку. Потом поднял голову и прислушался. Из устья прохода доносились громкие воинственные исламские возгласы. Люди Утманна полезли на завал и достигли верха, не встречая сопротивления. Гектор пополз на животе за бруствером и занял позицию, с которой мог стрелять по гребню завала, не подставляя голову под выстрелы сверху. Когда первый человек показался над краем, он был к этому готов, но не открывал огонь, пока не появились другие. Голова снова исчезла, но, поскольку никто не стрелял, показалась снова. За ней появились и другие. Гектор ждал, чтобы они потеряли осторожность. Трое встали в полный рост и закричали:

— Аллах акбар!

Гектор пять раз прицельно выстрелил, так быстро, словно дал очередь. Люди падали или бросались наземь, крича от удивления или вопя от боли. В шуме невозможно было определить точно, но Гектору показалось, что он убил всех троих.

— Неплохо, — негромко поздравил он себя. — Мы не совсем потеряли сноровку.

Разъяренный враг обрушил на них огонь и с вершины завала, и с утеса наверху. Пули дробили камень, заполняя воздух белым пыльным туманом, и с визгом рикошетили. Гектор одной рукой обнял Хейзел, другой Кайлу и прижал их к камням. Лица у всех стали мертвенно белыми от каменной пыли. Сквозь хаос автоматного огня и воинственные крики Гектор различил нарастающий гул моторов нескольких грузовиков.

«Что придумал Утманн сейчас? — спросил он себя. — Он не настолько безумен, чтобы подвести грузовики прямо к завалу, как бы мне этого ни хотелось». Но моторы гудели все громче, почти заглушая крики. Неожиданно Гектор понял, что звуки идут не от баррикады, а из открытого прохода за их позицией. Огонь арабов начал стихать. Гектор перевернулся, по-прежнему прижимая женщин к земле, защищая их своим телом, и посмотрел назад, в проход, открытый до очередного поворота.

В этот миг в поле его зрения возникла колонна из трех огромных грузовиков «Дженерал моторс», двигавшаяся по проходу прямо к ним. На бортах был нарисован логотип «Кроссбоу», на каждом грузовике впереди установлен мощный 50-миллиметровый пулемет «браунинг». В переднем грузовике за пулеметом стоял Пэдди О’Куинн. Держась за ручки пулемета и поворачивая сдвоенный ствол к арабам, все еще усеивавшим завал, он счастливо улыбался. В следующем грузовике Дэйв Имбисс откинулся назад, нацелив тяжелый «браунинг» на верх утеса.

— Пэдди О’Куинн и его рок-н-ролльный ансамбль сейчас исполнят для нас свой знаменитый коронный номер, — сказал Гектор, смеясь и обнимая женщин.