Те, кто в опасности - Уилбур Смит (2011)

— Ты несправедлива к моей внучке. Должна напомнить, что я еще не в маразме. Могу читать колонки в глянцевых журналах. Как ты знаешь, я их выписываю почти все. Вы с мистером Кроссом вызвали большое волнение во всем мире, юная леди. Однако должна признать, что дополнительную информацию мне прислала по электронной почте Кайла. Моя внучка очень высокого мнения о вас, мистер Кросс. Надеюсь, она не ошибается.

Грейс Нельсон — высокая стройная женщина лет шестидесяти с небольшим — умела внушить робость. Ее, должно быть, поразительно красивые в молодости черты теперь являли собой величественность зрелости. Кожа по-прежнему гладкая, почти без морщин. Тщательно причесанные волосы цвета начищенного серебра. Однако правая рука, протянутая Гектору, была хоть и красивой формы, с маникюром, но в темных старческих пятнах. Гектор взял эту руку и поцеловал. Грейс улыбнулась впервые с той минуты, как он спустился по трапу.

— Похоже, внучка права: вы хорошо воспитаны, мистер Кросс.

— У мамы это самый большой комплимент, — еле слышно прошептала Хейзел.

— Вы очень добры, миссис Нельсон. Почту за честь, если вы станете называть меня Гектор.

Грейс подумала, потом снова улыбнулась.

— Ну, поскольку вы без пяти минут мой зять, полагаю, это приемлемо, Гектор.

Шофер Грейс повез их на «майбахе» через горы и виноградники. Они миновали живописную деревушку Франсхок и поднимались по долине Готтентотской Голландии, пока не въехали во внушительные, выкрашенные белой краской ворота поместья Данкельд, названного по месту рождения Грейс. За воротами простирались сотни акров безупречно ухоженных виноградных лоз на низких шпалерах. С лоз свисали темные гроздья.

— «Пино нуар»? — спросил Гектор. Грейс озадаченно посмотрела на него, потом кивнула.

— Значит, вы кое-что понимаете в винограде и винах, молодой человек?

— Гектор понимает столько, сколько нужно. Иногда он бывает настоящей занозой в заднице, — объяснила Хейзел.

— Не будь вульгарна, Хейзел, — укорила Грейс.

Дом в кейптаунском голландском стиле был построен Германом Бейкером в 1910 году. На пороге с ними поздоровался младший брат Грейс, высокий, стройный, шестидесяти лет, загорелый, широкоплечий, поджарый благодаря физическому труду на его любимых виноградниках.

Хейзел познакомила их.

— Это младший мамин брат, мой дядя Джон, а это Гектор. Дядя Джон — данкельдский винодел.

— Добро пожаловать в Данкельд. Мы много о вас слышали, Гектор.

— И я о вас наслышан, Джон. Тридцать две золотые медали за вина за все эти годы и 96 баллов в рейтинге Роберта Паркера[52] за ваше последнее каберне-совиньон.

— Вы любите вино? — Джон очень обрадовался.

— Люблю.

— Может, спустимся в винный погреб и попробуем кое-что, когда женщины дадут нам несколько свободных минут?

Хейзел с едва скрываемой улыбкой следила за тем, как особое очарование Гектора покоряет ее семью.

На второй день Грейс отвела его в свой сад тропических растений. Королевское ботаническое общество в Кью-Гарденз отметило его как одну из самых дорогих частных коллекций в Африке. Вдвоем они провели в саду полдня и в «Данкельд-хаус» вернулись уже друзьями, и Гектор получил право называть Грейс по имени.

В последний вечер их визита семейный обед подавали в винном погребе Джона. В большой дом все вернулись с горящими глазами, пылающими щеками, болтая без умолку. Грейс держалась на ногах лишь чуть неуверенно, однако пожаловалась на головную боль и рано легла спать, но перед этим дала Гектору поцеловать себя в щеку. Наутро Грейс с Джоном отвезли их в аэропорт.

— Ты ведь приедешь на свадьбу, мама? А ты, дядя Джон?

— Торжественно обещаю, Хейзел, дочка. Мы оба будем, — ответила Грейс, позволила Гектору расцеловать себя в обе щеки и сказала: — Добро пожаловать в семью, Гектор. Хейзел давно нуждалась в таком мужчине.

— Я буду добр к ней, Грейс.